:

top27

  • 1

Розроблено Joomlamaster.org.uaспільно з Joomstudio.com.ua

Алексей Миллер. �мперия Романовых и евреи

Деталі
Категорія: Російська імперія
Опубліковано: Середа, 05 листопада 2014, 22:24
Перегляди: 282

 Р–ертви єврейських РїРѕРіСЂРѕРјС–РІ

�МПЕР�Я РОМАНОВЫХ � ЕВРЕ�

�золяционизм XVI—XVIII веков

В 1526 году евреям было запрещено въезжать в Великое княжество Московское. Это произошло вскоре после того, как духовный лидер ереси жидовствующих еврей Зхария был сожжен в 1504 году. Ересь жидовствующих глубоко потрясла Московское княжество в XV веке, она имела сторонников даже при дворе Великого князя. Запрет на въезд евреев в пределы княжества, а затем царства и империи сохранял силу вплоть до последней трети XVIII века. Главную опасность видели в распространении евреями еретических идей. Уже при императрице Анне �оанновне, когда некий морской капитан Александр Возницын обратился в иудаизм, он был весьма поспешно сожжен на костре в 1738 году вместе с евреем Ворохом Лейбовым, которого обвинили в совращении православного. Даже настояния Сената, что казнь следует отложить для того, чтобы провести более подробные допросы преступников, не остановили экзекуции1.

В XVIII веке многие среди правящей элиты были уже убеждены, что разрешение хотя бы некоторым еврейским купцам посещать империю сулит значительные фискальные выгоды, однако ни один правитель не решился отменить запрета. Рассуждения Петра 1 о причинах, по которым он не готов допустить евреев в Россию, не звучат враждебно в отношении евреев, но позиция императрицы Елизаветы была вполне антиеврейской2. Когда Екатерине II в самые первые дни ее правления предложили проект еврейской колонизации в России, она вынуждена была уступить сильной оппозиции традиционалистов и отложить рассмотрение вопроса, хотя никто не ставил под сомнение экономические выгоды этого плана3. Это, впрочем, не помешало новороссийскому губернатору А.П. Мельгунову уже тогда привлечь некоторое количество еврейских поселенцев4. Только через несколько лет, в 1768 году, закон впервые разрешил определенной категории евреев, а именно попавшим в русский плен иудеям—подданным Османской империи, селиться в Новороссии.

Таким образом, до разделов Польши евреи воспринимались в России как потенциально выгодный торговый партнер (купцы), как потенциально полезные ремесленники и сельскохозяйственные переселенцы на пустующие земли Новороссии, как носители важных экспертных знаний — именно в качестве врачей и других специалистов присутствовали в России те немногочисленные евреи, которые все-таки были туда допущены. Основная масса евреев, которых получила Россия в результате разделов Речи Посполитой в конце XVIII века, никак не соответствовала тем качествам и ролям, в которых о них думали (если думали вообще) русские до разделов. Правящая элита и население не имели никакого опыта общения с евреями; знания о еврейской жизни, а в особенности о еврейской жизни местечек, практически отсутствовали5.

Еврей с XVI века воспринимался также как источник угрозы иудаистского прозелитизма. (Вера в особые суггестивные способности евреев сохранилась вплоть до XX века6,) Однако традиционный для обществ к западу от границ России антисемитский мотив кровавого навета не имел распространения даже в народной культуре, где образ еврея практически отсутствовал7. Среди элит отношение к этому антисемитскому мотиву использования евреями христианской крови в ритуальных целях также было скептическим как в XVIII веке, когда православная иерархия отказывалась причислять к лику святых предполагаемых жертв еврейских кровавых ритуалов, так и позднее8.

В целом Российская империя была абсолютно не готова получить в качестве подданных основную массу европейских евреев. Причем это были не те, во многом интегрированные в местные сообщества евреи, каких знала Западная Европа в XVIII веке, но, в большинстве своем, традиционалистски замкнутые евреи, которых вскоре в Германии и Австрии станут называть Ost-Juden по контрасту с их сравнительно немногочисленными просвещенными западноевропейскими единоверцами.

Первый раздел Речи Посполитойи инкорпорация немногочисленных евреев

В результате раздела Речи Посполитой в 1772 году под власть Российской империи попали евреи, проживавшие на аннексированных землях Белоруссии. Невозможно сколько-нибудь точно установить число евреев, ставших подданными России в результате первого раздела. По оценке Дж. Клиера, их не могло быть более 50 тысяч9. На первых русских чиновников, которые по должности стали знакомиться с их жизнью, евреи произвели странное и отталкивающее впечатление. Очевидно, что в своих оценках эти чиновники во многом полагались и на сведения от местных христиан, снабдивших их разнообразной информацией о нечестных торговых практиках евреев и их умении обходить законы.

В первые годы после раздела новые власти демонстрировали противоречивые тенденции при определении правового статуса евреев. Это было не удивительно. С одной стороны, знания о евреях были весьма ограниченны, и власти неизбежно испытывали влияние польской традиции и подходов. Поэтому ряд документов рассматривал всех евреев, согласно польской традиции, как отдельное сословие. Это видно, например, в установлении налоговых норм — все евреи должны были платить одинаковый налог, отличный от ставок как для крестьян, так и для купцов, причем этот налог в 1 рубль был выше, чем у крестьян, но меньше, чем у купцов.

В то же время власти предприняли ряд мер, решительно противоречивших тенденциям законодательства о евреях, проявившимся в Речи Посполитой накануне первого раздела. Прежде всего они восстановили широкие полномочия кагала, то есть еврейского общинного самоуправления, которые на региональном уровне были отменены в Речи Посполитой в 1764 году, а на местном уровне постоянно сокращались. Эту меру российских властей можно отчасти объяснить тем, что власть стремилась поскорее найти эффективного агента для управления новыми, во многом странными для нее подданными, не в последнюю очередь, для сбора с них налогов. Нужно отметить, однако, что в стремлении компенсировать собственную бюрократическую слабость власти предпочли восстановить самоуправление евреев, а не отдать контроль над ними местным христианским элитам.

Однако ряд важных законодательных мер в отношении евреев явно отражал дух просвещенного абсолютизма, а некоторые из них принимались Екатериной II прямо по просьбам ее новых еврейских подданных. Так, по просьбе евреев Шклова в 1787 году Екатерина запретила употребление слова «жид» как оскорбительного и приказала заменить его в официальных документах словом «еврей»10. Этого правила власти с тех пор неизменно придерживались.

Особенно важен указ Екатерины II от 1780 года, тоже изданный по просьбе самих евреев11. Указ предписал всем евреям приписаться либо к купеческому, либо к мещанскому сословию, после чего они должны были пользоваться всеми правами и привилегиями этих сословий наряду с их христианскими членами. По сути дела, с учетом того, что дискриминационные законы в отношении евреев были приняты позднее, уже в 1790-е годы, это постановление означало не что иное, как полную правовую эмансипацию евреев в Российской империи, в той мере, разумеется, в какой понятие эмансипации вообще применимо к этому феодальному, сословному обществу. Указ 1780 года противоречил не только польским обычаям, но и вековой традиции Магдебургского права, которое запрещало евреям вступать в ремесленные и купеческие корпорации. Если учесть, что «Патент о толерантности», дарованный �осифом II евреям Богемии и Моравии, датирован 1781 годом, пионерский характер указа Екатерины II вполне очевиден.

Слабость указа 1780 года состояла в том, что он предполагал, что все евреи соответствуют именно этим двум категориям — купцам и мещанам, в то время как значительная их часть жила в местечках, не имевших городского статуса. Этот недостаток указа был бы вполне преодолим, если бы число евреев в России не выросло радикальным образом в результате последующих разделов.

В некоторых отношениях богатые евреи, приписавшиеся к купеческим гильдиям, оказались в 1780-е годы в выигрышном положении по сравнению с остальными купцами. Сенатский указ 1782 года разрешал купцам-евреям, когда того требовали их коммерческие интересы, переезжать из одного города в другой, в то время как имперское законодательство в целом запрещало купцам и мещанам покидать города, к которым они были приписаны. Комментируя этот указ, историки часто оговариваются, что законодатель, вероятно, имел в виду только новоприобретенные земли империи, но это не что иное, как проекция в прошлое возникшей позднее черты оседлости. В самом указе никаких оговорок такого рода не было.

Очень быстро власти столкнулись с типичной реакцией на эмансипаторские меры в отношении евреев, а именно с сопротивлением и протестами христианского, в данном случае по преимуществу польского, населения12. Во всех подобных ситуациях по всей Европе как в XVIII, так и в XIX веке правительства первоначально уступали протестам христиан и сохраняли дискриминационные меры в отношении евреев13. В России, несмотря на протесты христиан, власти не отменили закона, по которому евреи могли избирать и быть избираемы в местные магистраты. Жалованная грамота городам 1785 года подтвердила право евреев входить во все шесть предусмотренных грамотой разрядов городских жителей, избиравших городскую думу14. «Когда еврейского закона люди, — говорилось в именном указе от 26 февраля 1785 года, — вошли уже, на основании указов Ее Величества, в состояние равное с другими, то и надлежит при всяком случае наблюдать правило, Ее Величеством установленное, что всяк по званию и состоянию своему долженствует пользоваться выгодами и правами, без различия закона и народа». В этот непродолжительный период 1780-х годов правовое положение евреев в Российской империи было лучше, чем где бы то ни было в Европе.

Однако на практике местные власти часто с неохотой использовали имевшиеся у них полномочия для борьбы с теми дворянами и мещанами-христианами, которые препятствовали, нередко силой, участию евреев в выборах. В некоторых случаях такая политика местных чиновников могла отражать их собственные антиев-рейские настроения, в других — стремление администрации избежать конфликта с местным христианским населением.

Книга Д. Фишмана «Первые модернизированные евреи России»15убедительно показывает, что в период между первым и третьим разделами Речи Посполитой элита евреев, попавших под власть Романовых, переживала интенсивный процесс аккультурации, сравнимый с процессами в среде маскилов Германии. Лидеры еврейской общины активно развивали контакты в среде русской аристократии, получали весьма прибыльные подряды и, благодаря своему богатству и связям, пользовались значительным влиянием. Наиболее выдающиеся представители еврейской элиты, например Нота Ноткин и �осиф Цейтлин, оставаясь в иудейской вере, получали придворные чины (Цейтлин был надворным советником) и владели большими имениями с сотнями крепостных крестьян.

Фишман справедливо называет период между 1772 годом и началом XIX века «золотым веком» в жизни еврейской общины г. Шклова, которой и посвящено его исследование16. Разумеется, жизнь евреев не была безоблачной. Впрочем, даже когда они попадали в немилость некоторых прежних покровителей, как это случилось в отношениях евреев Шклова с бывшим фаворитом Екатерины Семеном Зоричем, им удавалось получить защиту еще более влиятельных лиц, в данном случае — Григория Потемкина17.

Хорошей иллюстрацией этой ситуации могут послужить события начала 1790-х годов, когда жалоба московских купцов на «бесчестное» поведение их еврейских коллег была поддержана Государственным советом, что привело к изданию императорского указа от 23 декабря 1791 г., в котором купцам-евреям запрещалось проживать и приписываться к купеческим гильдиям за пределами Белоруссии. Впрочем, тот же указ разрешал евреям приписываться к купцам в Екатеринославе и Крыму. Трудно судить, как бы развивалось законодательство, касающееся мест, где евреям разрешалось или запрещалось селиться, если бы вскоре не последовали новые разделы Речи Посполитой, которые радикально изменили численность евреев среди российских подданных. Дж. Клиер, наиболее авторитетный специалист по истории российских евреев, дает противоречивые оценки этого указа. С одной стороны, он характеризует его как «краеугольный камень» будущего дискриминационного законодательства, а с другой, отмечает, что наложенные указом ограничения мобильности евреев «не были дискриминационными по намерениям»18. Ключевой вопрос в данном случае состоит в том, началась ли сознательная правовая дискриминация евреев до или после окончательного раздела Речи Посполитой, то есть до или после того, как численность евреев в Российской империи резко возросла. Как представляется, Клиер прав во второй своей оценке, и в этом случае начало целенаправленной правовой дискриминации следует отнести к 1794 году, когда для евреев был введен двойной налог19.

Но даже в новых обстоятельствах, возникших после окончательного раздела Речи Посполитой, Нота Ноткин, который и был основной мишенью жалоб московских купцов, не вернулся в Шклов после указа об изгнании евреев из Москвы, а переехал в Петербург, где мог рассчитывать на защиту высоких покровите-лей-аристократов. В 1802 году Ноткин и его единоверцы основали в столице империи еврейское похоронное братство, которое официально получило участок земли для организации кладбища. Там Ноткин и был похоронен в 1804 году.

В целом в период между 1772 и началом 1790-х годов власти демонстрировали тенденцию к эмансипации и интеграции сравнительно малочисленных еврейских подданных империи, которая отразилась в ряде законодательных актов. Даже в 1803 году �уда Лейба Невахович, автор первого литературного произведения, написанного евреем по-русски20, мог искренне благодарить правительство за благодеяния в отношении евреев и считал положение eßpivi* в империи заметно более благоприятным, чем в поздней Речи Посполитой. В то же время Невахович сетовал на враждебное отношение к евреям в русском обществе.

Новые разделы и новые подданные-евреи

В результате второго и третьего разделов Речи Посполитой Российская империя получила, по разным оценкам, от 500 до 700 тысяч новых подданных-евреев. Присоединение вскоре Княжества Варшавского, преобразованного в Царство Польское, — с 300 тыс. евреев (1815) и Бессарабии с 20 тыс. (1812) — еще больше увеличило численность евреев в империи. В Российской империи оказалось более половины всех евреев Европы.

В течение всего XIX века евреи демонстрировали более высокий естественный прирост населения, чем подавляющее большинство других этнорелигиозных групп Российской империи, в результате чего их доля в населении империи возросла с 1,5% в 1800 году до 4,8% в 1880 году. К 1880 году российские подданные составляли более половины всех евреев мира, в то время как в 1800 году — менее четверти21. К 1900 году в списке крупнейших городских еврейских общин четырех материковых империй Европы (Османской, Гогенцоллернов, Габсбургов и Романовых) 5 из 10, 13 из 20, 19 из 30 и 26 из 40 были расположены в Российской империи22.

Поданным единственной общеимперской переписи населения 1897 года, 5 млн. 189 тыс. 400 евреев составляли 4% населения империи. За период с 1881 по 1914 год Российскую империю покинули почти 2 млн. евреев, в результате чего их удельный вес среди всего населения стал снижаться и к 1914 году составил 3,1%.

Один исследователь российских евреев написал, что в начале XX века «лишь 300 тысяч евреев жили вне черты оседлости»23. В этой фразе особенного внимания заслуживает слово «лишь». Эти, если быть точным, 314 тысяч евреев вне черты оседлости и Царства Польского24действительно составляли лишь около 7% от общего числа российских евреев. Но эти «только» 300 тысяч в три раза превышали численность евреев в Голландии (106 тыс.) или во Франции (95 тыс.), в сто с лишним раз численность евреев в �спании и Португалии (2,5 тыс.), на 60 тысяч численность евреев в Соединенном Королевстве и составляли более половины от всех евреев Германии (607 тыс.)25. Между тем во многих странах Европы правительства (и значительные слои населения) считали что евреев «слишком много», и, заведомо, ни в одной стране Европы в XIX и начале XX века правительство не считало, что евреев «не хватает»26.

Тема многочисленности российских евреев и их «непросвещенности» не раз обсуждалась в прессе того времени как препятствие к эмансипации. Например, в целом либеральный и не враждебный к евреям «Голос» в 1866 году предлагал снять правовые ограничения только для тех евреев, которые окончили народные училища, и при этом ссылался на качественно разный удельный вес евреев в населении Российской империи, с одной стороны, и Франции, Великобритании, Голландии, с другой27. Нет сомнения, что ссылки на многочисленность евреев в империи часто использовались в качестве недобросовестного аргумента теми, кто в любом случае был против правовой эмансипации евреев, но это не отменяет наличия проблемы как таковой. Любое сравнение ситуации евреев в Российской империи и политики властей в «еврейском вопросе» с политикой в отношении евреев в западной части Европы должно учитывать не только различия еврейского населения (степень его аккультурации и особенности социальной структуры) и различия контекста (то есть общие характеристики политического устройства и социального развития), но и эти цифры, отражающие принципиально иной масштаб проблемы в Российской империи. Эмансипация евреев в России действительно представляла собой более сложную задачу, чем в большинстве европейских государств. (Что, оговорюсь еще раз, вовсе не значит, что ее нельзя было решить или не следовало решать.) Лишь в империи Габсбургов численность евреев в процентном отношении была сопоставима с Российской империей. (К сравнению положения евреев в империях Романовых и Габсбургов мы еще вернемся.) Остается только удивляться тому, как часто историки, прекрасно знающие эти цифры, совершенно о них «забывают» при сравнении «еврейского вопроса» в империи Романовых и других странах.

После разделов

Осознав после разделов, что евреи теперь становятся весьма значительной по численности группой подданных империи, правительство начинает заново изучать проблему. �менно к этому времени можно отнести формирование «еврейского вопроса» в империи, то есть осознание властями евреев как «проблемы», которая требует особой системы мер, в том числе и правовых, для

превращения их в «полезных» подданных империи и для предотвращения до тех пор их «вредного влияния». В конце 1790-х годов губернаторам западных окраин было предписано собрать мнения местных предводителей дворянства о роли евреев в крае и о мерах по реформированию их образа жизни. Этот вопрос рассматривался главным образом в связи с бедственным положением крестьян края. Предводители дворянства, разумеется, поспешили возложить на евреев исключительную вину за плачевное состояние местных крестьян. Содержание трактиров и аренда прав на производство спиртных напитков, ростовщичество, аренда имений и мелкая торговля вразнос с этого времени рассматриваются нельзя сказать, что вполне незаслуженно, как нежелательные, вредные еврейские занятия.

Вскоре записки с планами преобразования еврейской жизни были представлены губернатором Литвы �.Г. Фрицелем и Г.Р. Державиным. В них предлагались меры по иерархической организации раввината, ограничению полномочий кагала, встраиванию евреев в существовавшую социальную структуру империи и целый ряд правовых ограничений, которые должны были, по мысли авторов, блокировать вредное влияние евреев на христианское население.

В 1802 году начал свою деятельность Еврейский комитет, который должен был подготовить свод законов в отношении евреев. Состав Еврейского комитета весьма показателен — это русские бюрократы высокого ранга, польские аристократы и те евреи, которые уже имели прочные связи с чиновным и аристократическим миром Петербурга, — А. Перетц, Невахович, Ноткин. В Речи Посполитой евреи в качестве арендаторов и посредников обслуживали интересы господствующей в государстве шляхты. После разделов эта шляхта превратилась в региональную элиту Российской империи. В начале XIX века в отношении польской аристократии действует приглашение стать частью элиты имперской, но знаменателен факт, что к работе комитета привлекли именно тех евреев, которые уже были тесно связаны с Петербургом. С 1815 года, с созданием Царства Польского, ситуация еще более осложняется, а после восстания 1830—1831 годов польское дворянство уже не рассматривается как лояльная региональная элита Российской империи, и о возможности масштабной инкорпорации шляхты в имперскую элиту речь больше не идет. Та, по-прежнему доминирующая в численном отношении, часть евреев, которая оставалась связана экономическими интересами со шляхтой, оказалась агентами уже не господствующей в масштабе государства, а региональной элиты, которая вскоре вступила с империей в затяжной и углублявшийся конфликт. Некоторые репрессивные меры, которые адресовались прежде всего полякам, позднее были распространены на евреев, например — двойная норма рекрутского набора, введенная для поляков в 1841 году, а через 10 лет, в 1851 году, распространенная и на евреев28. Следует пойти дальше простой констатации взаимосвязи польского и еврейского вопросов в имперской политике: еврейский вопрос должен, наконец, стать частью общей, комплексной темы — идентификации, лояльности и имперской политики на западных окраинах29. � рассматривать ее нужно в рамках интерактивного ситуационного подхода.

Принятое в 1804 году Положение о евреях подтвердило постепенно складывавшиеся в конце XVIII века ограничения на передвижение евреев, фактически закрепив черту оседлости, что в то же время означало весьма значительное расширение доступной для проживания евреев территории — в черту навсегда вошла Новороссия и на некоторое время также Астрахань. Однако многие дискриминационные меры, предлагавшиеся Державиным и Фрицелем, не нашли в Положении отражения.

Положение приглашало евреев посылать детей в общегосударственную школу, но разрешал им содержать за свой счет отдельные школы и предписывал преподавать в них один из трех языков — русский, польский или немецкий. Последнее правило ясно свидетельствовало об отсутствии у властей русификаторских планов — важно было обучение какому бы то ни было языку, который мог послужить медиумом для общения власти с евреями и их аккультурации в духе Просвещения. Положение предусматривало перевод в течение шести лет всей документации по коммерческой деятельности и правам собственности на один из этих языков, а также требовало начиная с 1812 года знания одного из них раввинами и кагальниками.

Также вдохновлены идеями Просвещения об усвоении евреями новых, «полезных» занятий были статьи, поощрявшие переход евреев в разряд землепашцев. Евреи могли покупать незаселенные земли, переселяться на казенные земли, получали ссуды и освобождение от налога на 10 лет, и освобождение от остававшегося в силе с 1794 года двойного налога для евреев30. Положение специально подчеркивало, что евреи-земледельцы остаются свободными и не могут попадать в какие-либо формы крепостной зависимости.

Первоначально предполагалось выделение евреям казенных земель во всех регионах, где было разрешено их проживание. Однако, с учетом недостатка земли в Западном крае и сохранявшей актуальность проблемы заселения Новороссии, это направление стало основным.

В первые годы проведения политики еврейской колонизации евреям-земледельцам выдавалось пособие от казны. К 1810 году в Херсонскую губернию было переселено 1690 семей. В связи с исчерпанием отпущенных средств переселение было приказано остановить. Власти столкнулись с традиционной российской проблемой — воровством казенных средств. После ревизии генерала �нзова в 1819 году переселенческая программа была возобновлена, но теперь за деньги еврейских обществ. В 1835 году николаевское Положение разрешило всем желающим евреям переходить в разряд земледельцев. Неизбежная проблема отсутствия у евреев навыков и опыта сельскохозяйственной деятельности подтолкнула правительство в 1847 году к решению назначать старостами в еврейские поселения немцев-колонистов31. Закон от 30 мая 1866 года декларировал прекращение программы еврейской колонизации. Однако в действительности она продолжалась до 1881 года.

В 1897 году только в Новороссии насчитывалось 500 селений с 25 700 семьями, из которых около 23 000 были семьи еврейские, всего 34 531 мужских душ, с 32 851 десятиной земли. Остальные 10% семей были немецкие. Насколько можно судить по отрывочным сведениям, отношения евреев и немцев были хорошими, в 1881 году немцы из еврейских селений старались защитить своих соседей от погромов32.

Очевидно, что правительство было искренне заинтересовано в еврейской сельскохозяйственной колонизации, оказывало ей поддержку и даже изобретало порой неожиданные решения, каковым было создание образцовых немецких хозяйств в еврейских селениях. Стоит отметить колебания правительства в отношении желательных регионов колонизации — достаточно успешно начатый процесс переселения евреев в Сибирь был почти сразу остановлен по приказу Николая I. (Возможно, одержимый идеей дисциплинирующего контроля, царь опасался, что отдаленность региона будет этому препятствовать.)

Некоторые успехи этой программы, охватившей заведомо более 100 тыс. человек, очевидны, особенно в сравнении с практически тотальным провалом попыток еврейской сельскохозяйственной колонизации в США и Палестине в XIX веке. В то же время очень скоро стало ясно, что масштаб еврейской колонизации никоим образом не сможет решить вопрос преобразования основной еврейской массы в духе правительственных представлений о «полезных занятиях». Ясно также, что стремление самих евреев к «землепашеству» не было массовым. Суммы, которые требовались на переселение после того, как правительство перестало финансировать колонизацию из казны (170 руб. на семью из «коробочных» денег), были существенно меньше, чем, например, плата за одного рекрута до 1827 года (500 руб.), так что потенциально эта программа могла охватить заметно большее число евреев, чем это произошло в действительности.

Поддержка еврейской сельскохозяйственной колонизации уходила корнями в просвещенческую идею об «исправлении» евреев через исправление условий их жизни. Очевидным отходом от просвещенческого универсализма Екатерининского указа 1785 года в определении прав евреев как членов сословий стала попытка согласовать нормы Положения с другими правовыми кодексами, прежде всего с Литовским статутом, который запрещал участие евреев в гильдиях и муниципальных выборах.

Многие недостатки Положения 1804 г. были вызваны не злой волей его авторов, а уровнем понимания проблем и общим низким уровнем законодательства. Положение, также вопреки рекомендациям Державина, сохранило кагал, что, безусловно, обрадовало евреев, но законсервировало на четыре десятилетия замкнутую структуру еврейской общины.

В то же время следует учитывать, что прямое следование французскому опыту полного уничтожения автономных общинных институтов, во-первых, шло вразрез с практикой Российской империи, которая такие структуры предпочитала сохранять. Во-вторых, задача администрирования еврейской жизни исключительно через государственные бюрократические институты в России выглядела совершенно иначе, чем во Франции с ее маленькой еврейской общиной, и не в пример более развитым государственным аппаратом. Реальная альтернатива на тот момент была не между сохранением кагала и установлением прямого правления — а сохранением кагала под контролем властей (осуществить который оказалось весьма сложно) и передачей евреев под контроль местной христианской элиты.

В дальнейшем в царствование Александра I законодательная активность в отношении евреев носила реактивный и фрагментарный характер.

Дисциплинировать, наказывать и преобразовывать

Жесткая регламентация и дисциплинирование, ставшие лейтмотивом царствования Николая I, ознаменовались для евреев введением рекрутского набора. Поистине трагическое восприятие этой меры самими евреями не подлежит сомнению: в течение нескольких месяцев они, не жалея средств на взятки, блокировали подготовку этого закона как в Еврейском комитете, так и в секретариате H.H. Новосильцова. Но царь был непреклонен, и закон был подготовлен Генштабом в обход обычной законодательной процедуры к моменту первого рекрутского набора весной 1827 года33. �звестные тяготы службы в русской армии лишь отчасти объясняли ужас евреев. Они неизменно, и далеко не всегда обоснованно, подозревали во всех инициативах власти стремление к обращению евреев в христианство, а в этом случае их опасения были вполне оправданны. Попытка радикального пересмотра нарратива страдания евреев в армии, предпринятая Й. Петровским-Штерном, не всегда выглядит убедительно34. Однако несколько оговорок в отношении этого нарратива можно сделать уверенно. Во-первых, двойной набор для евреев был введен лишь в 1851 году, и евреи были не первые и не единственные, кого эта репрессия затронула. Вплоть до того момента нормы набора были обычные. Во-вторых, набор кантонистов, то есть рекрутов-подростков от двенадцати лет, которые поступали в специальные батальоны, был оставлен на усмотрение кагала, то есть разрешен властями, но не предписан. Нет данных о давлении властей на кагал с целью получить в качестве рекрутов именно кантонистов35. Неверно также и основанное на знаменитом фрагменте из «Былого и дум» Герцена представление о массовой смертности среди евреев-кантонистов36. В-третьих, обычное противопоставление российской ситуации, как сугубо репрессивной, и западноевропейской, где призыв евреев в армию якобы следовал за эмансипацией, не вполне верно. Призыв в Пруссии и Австрии былчастьюпроцесса эмансипации и распространялся на евреев задолго до получения ими всей полноты прав. Призыв в России также рассматривался властью отнюдь не только как инструмент обращения, но и как способ аккультурации, и отслужившие солдаты получали привилегии по сравнению с другими евреями, то есть и в том случае, если они оставались иудеями. В частности, они имели право поступать на государственную службу37.

Наконец, особого обсуждения заслуживает тема собственно набора, то есть масштабов уклонения от него, равно как и масштабов злоупотреблений при его проведении внутри еврейских обществ. Меры последних лет николаевского правления, когда власти, в частности, грозили забирать в случае недобора самих ответственных за поставку рекрутов, демонстрировали не столько завышенные цифры набора, сколько отчаяние бюрократической системы в борьбе с уклонением, принявшим в еврейской среде поистине массовый характер.

Польское восстание 1830—1831 годов сделало Западный край еще более проблемным в восприятии властей, что отложенным образом сказалось и на евреях. Впрочем, сами евреи никак не проявили своих симпатий к «мятежу», и сразу после восстания некоторые администраторы западных окраин, в том числе М.Н. Муравьев, предлагали заключить с ними своеобразный союз против поляков, в частности создать из евреев особую полицию для Царства Польского38. Проект не был поддержан царем, которому ближе оказались мнения тех, кто считал, что евреи будут использовать ту власть и информацию, доступ к которым открывал для них этот проект, в собственных целях39. Можно только предполагать, каковы были бы последствия реализации этого проекта, но весьма вероятно, что у варшавского погрома 1883 года была бы кровавая прелюдия уже в 1863 году.

Приказ Николая I подготовить новое Положение о евреях не предполагал введения новых мер дискриминации, а лишь сведение воедино всего касающегося евреев законодательства. Важно отметить, что Еврейский комитет при подготовке Положения выдвинул предложения о целом ряде нововведений, направленных на облегчение правовой дискриминации евреев. Лишь небольшая часть этих предложений была утверждена царем, но в целом Положение имело положительное значение. В частности, он запрещал дальнейшее изгнание евреев из сельской местности, увеличивал срок проживания вне черты оседлости для купцов-евреев с одного до шести месяцев в год, впервые официально разрешал им посещать места крупнейших ярмарок вне черты оседлости. �зданное 13 апреля 1835 года Положение окончательно определило границы черты оседлости, сохранило особую систему традиционного образования (хедеры и иешивы), ввел возрастные ограничения для вступления в брак (не ранее 18 лет для мужчин и 16 для женщин).

После принятия Положения 1835 г. единственной репрессивной мерой в отношении евреев вплоть до конца 1840-х годов стал запрет 1843 года на проживание евреев в пятидесятиверстной приграничной полосе. По форме это была весьма типичная для Николая реакция на активное участие евреев в контрабанде.

Деятельность двух николаевских бюрократов в 1840-е годы обозначила не только новую страницу в истории политики империи в еврейском вопросе, но и оказала глубокое воздействие на жизнь еврейских общин. Граф П.Д. Киселев по поручению царя разработал в начале 1840-х годов целую систему новых мер в отношении евреев, вдохновляясь при этом политикой эмансипации в соседних империях. Новые меры включали отмену кагала (1844 г.) и создание новой системы государственного образования для евреев, в надежде преобразовать российских евреев в аналог евреев немецких — образованных на языке страны, лояльных подданных, умеренных в религиозном отношении, занимающихся «полезными» видами деятельности, интегрированных в экономическую и культурную жизнь общества. Эти идеи отвечали настроениям царя, но характер николаевского режима и низкое качество российской бюрократии вносили в эти планы неизбежные и весьма существенные поправки.

�дея активного вмешательства государства в образование евреев была сформулирована министром народного просвещения С.С. Уваровым. Действуя в унисон с Киселевым, он старался привлечь к созданию новых школ маскилов из-за границы. �стория сотрудничества Уварова с молодым реформистским раввином, выпускником Мюнхенского университета Максом Лилиенталем подробно описана Станиславским40. Но еще более важно, что Уваров старался привлечь представителей местных евреев к разработке новых школьных программ, проинструктировав губернаторов черты оседлости включить еврейских представителей в местные комитеты по подготовке реформы. Первый опыт не был слишком обнадеживающим — лишь один Одесский комитет представил доклад, в составлении которого христианские представители сотрудничали с евреями. Даже Лилиенталь столкнулся с весьма неблагожелательным приемом при попытке пропагандировать новые школы в Вильне, и особенно в Минске. Это был как раз тот случай, когда подозрения в наличии у властей миссионерских намерений не имели под собой почвы, но убедить единоверцев Лилиенталю не удалось.

Однако новые школы, несмотря на сопротивление традиционалистов, постепенно утвердились и стали основой для сотрудничества государства с немногочисленными маскилами в самой империи. Здесь они могли найти работу, что было особенно важно в условиях отторжения маскилов еврейскими обществами. Сам Уваров изначально придавал этому обстоятельству первостепенное значение. В отчете МНП за 1842 год он писал: «...приобретено утешительное убеждение, что и теперь есть между евреями немало молодых людей образованных, способных занять с пользою места учителей в предполагаемых еврейских училищах»41. Первое поколение русско-еврейской интеллигенции, заявившее о себе в 1850— 1860-е годы, практически без исключения училось в новых школах. Эти школы и созданные в рамках реформы раввинские семинарии открывали выпускникам дорогу в гимназии и высшие учебные заведения империи, без них был бы невозможен лавинообразный рост числа еврейских гимназистов и студентов в царствование Александра II. «Таким образом, мы можем датировать появление устойчивой группы русско-еврейской интеллигенции поздними годами царствования Николая I, что во многом стало откликом на стимулы, созданные самим правительством империи», — заключает Станиславский42.

Важен и социальный эффект новых государственных школ — большинство учащихся на первых порах было из небогатых семей. Эти люди готовы были игнорировать давление традиционалистской верхушки, отчасти из-за стремления дать детям образование, а отчасти выражая этим протест против злоупотреблений кагальников, в том числе и при рекрутском наборе, от которых эти школы спасали подростков.

В целом можно принять общий вывод Станиславского: «...политика в отношении евреев в течение всего царствования Николая I оставалась недальновидной, репрессивной и дискриминационной. Но это не было аномалией. Напротив, она может быть понята только как часть общей политики Николая I в отношении всех его подданных, в особенности в беспокойном Западном крае»43. Методы социальной инженерии, применявшиеся при Николае I, неизменно носили дисциплинирующий, часто милитаристский характер отнюдь не только на западных окраинах, и вспомнить тут можно не только военные поселения, но и кадетские корпуса для провинциального русского дворянства. Следует только добавить, что очень важные процессы распространения светского образования (при сотрудничестве властей и маскилов) и формирования русско-еврейской интеллигенции не позволяют оценить политику 1830 — 1850-х годов как только лишь репрессивную и деструктивную. Станиславский прав, что начатый тогда, то есть с существенным запозданием в сравнении с более развитыми странами Европы, процесс разрушения замкнутости еврейской общинной жизни был предпосылкой последующей радикализации значительной части евреев, но эта связь не прямая. Вопрос о том, как будет развиваться встраивание евреев в имперское общество, решался уже в царствование наследников Николая Павловича.

В целом можно сказать, что правительственная политика вплоть до начала активной модернизации России при Александре II прошла четыре стадии. До начала 1790-х годов Екатерина II проводила политику, направленную на эмансипацию и инкорпорацию небольшой группы своих новых еврейских подданных, в основном через законодательные акты, снимавшие прежде существовавшие правовые ограничения. После окончательного раздела Речи Посполитой и резкого увеличения численности евреев в Российской империи власти занялись выработкой целостной правовой системы для евреев. Положение 1804 года было попыткой введения такой системы. Степень ее цельности и последовательности отражала общий низкий уровень законотворчества и управления империи. Положение сочетало просветительскую ориентацию с дискриминационными мерами, которые должны были пресечь «вредное» влияние евреев. Но в целом в период с 1804 по 1825 год империя предпочла не вторгаться глубоко в автономию еврейской жизни. Ситуация меняется при Николае I, когда такое вторжение становится весьма активным.

«Другие» евреи44

Новых еврейских подданных Россия получила в первой четверти XIX века не только на западных окраинах, но также в результате присоединения к империи Бессарабии (20 тыс. человек), Грузии (около 6 тыс.), Северного Азербайджана и Дагестана (около 15 тыс.). Политика в отношении «других» евреев существенно отличалась от политики в отношении евреев западных окраин.

Евреям Бессарабии были оставлены все привилегии, дарованные им господарями Молдавии. В результате они могли заниматься торговлей алкоголем, арендой мельниц и винокурен, что Положение 1804 года запрещало евреям западных окраин. Попыток распространить на бессарабских евреев нормы Положения практически не предпринималось45.

30 июля 1825 года Правительствующий Сенат принял указ, запрещающий евреям селиться в Астраханской и Кавказской областях. В 1830-е годы началось выселение евреев из Кавказского края. Однако Главноуправляющий Грузией имел право дозволять временное поселение на Кавказе евреям ремесленных профессий, представителей которых здесь не хватало. В 1844 году евреям-ремесленникам дозволили временное проживание в русских укреплениях восточного берега Черного моря.

В ходе знакомства с краем в российскую администрацию в Тифлисе был подан ряд служебных и научных записок, отмечавших, что многие евреи Кавказского края живут целыми селениями, занимаясь не только и не столько торговлей, сколько землепашеством. Некоторые из них на Восточном Кавказе даже состояли в крепостной зависимости у местной мусульманской военной элиты. Ввиду этого 18 мая 1837 года высочайшим повелением Николая I было решено оставить в их прежнем положении на российском Кавказе тех евреев, которые живут целыми селениями и занимаются землепашеством. Другим евреям (прежде всего ашкенази), а также сефар-дам из еврейских торговых и ремесленных кварталов городов постоянное проживание на Кавказе было запрещено.

Правовой статус евреев-инородцев и особой категории «природных» или «горских» евреев Кавказского наместничества был окончательно определен в 1888 году. Последние стали пользоваться теми же правами, что и горцы-мусульмане, тоже перешедшие в российское подданство в ходе русского завоевания края. На Восточном Кавказе (Дагестанская область и Закатальский округ Елизавет-польской губернии) горские евреи входили в так называемое военно-народное управление, то есть управлялись по местным обычаям выборными старшинами, утвержденными российскими военными.

В 1886 году в Кавказском крае всего насчитывалось 45 666 евреев, включая горских евреев и евреев-инородцев. В начале 1890-х годов численность горских евреев определялась в 4090 дворов, или примерно 21 тыс. душ. Они занимали целые селения либо кварталы селений и городов Дагестанской, Терской и Кубанской областей на Северном Кавказе Бакинской и Елизаветпольской губерний в Восточном Закавказье. Около 10 тысяч в 1886 году жили в селениях Восточного Закавказья и Северного Кавказа, и около 11 тысяч в городах. Грузинские евреи, являвшиеся таким же автохтонным населением, тем не менее не получили статуса «туземцев», но были отнесены к инородцам и соответственно ограничены в правах подобно евреям в Западном крае империи46.

Эта тенденция различать на южных окраинах империи «местных», «природных» (или «туземных») евреев, с одной стороны, и евреев-инородцев — с другой, оказалась устойчивой47. После присоединения Туркестана в 1866 году местные, так называемые бухарские евреи получили равные права с остальным местным населением и статус русских подданных. В 1876 году генерал-губернатор К.П. Кауфман официально предоставил им статус туземцев48. Они могли свободно выбирать занятия и приобретать недвижимое имущество по всему краю. На практике этот статус «туземцев» давал туркестанским евреям возможность проживать, приобретать собственность и торговать на всей территории империи, включая внутренние губернии и столичные города.

Вопреки закону о запрете евреям — иностранным подданным переселяться в Россию, евреям Бухарского ханства в XIX веке в этом не препятствовали. Бухарские евреи, как те, кто попал в русское подданство в ходе завоевания края, так и те, кто переехал в империю позднее из Бухарского ханства, играли большую роль в торговле края с остальной империей, имели право посещать ярмарки вне черты оседлости. Только в 1889 году бухарско-подданных евреев лишили права приобретать недвижимость в империи, оставив таковое за туземными евреями. В марте 1900 года по инициативе военного ведомства был принят закон об изгнании бухарско-подданных евреев из России. Однако он так и не .был выполнен вплоть до падения империи из-за саботажа гражданских властей края во главе с генерал-губернатором Н.�. Гродековым.

На Кавказе и в Туркестане мы видим ту же картину, что и на западных окраинах, — в любой период в имперской администрации не было единства в отношении к евреям. �значальное намерение правительства распространить на местных евреев южных окраин дискриминационное законодательство о евреях западных окраин, продемонстрированное властями в начале царствования Николая I в отношении евреев Кавказа, было достаточно быстро скорректировано, когда власти осознали социальную несхожесть местных евреев и евреев западных окраин. На южных окраинах правовое положение местных евреев улучшилось по сравнению с периодом до аннексии этих территорий Российской империей, и евреи выступали в целом как лояльная, проимперская группа.

Религия

Трудно оценить, насколько собственно религиозный фактор влиял на политику имперских властей в «еврейском вопросе». Сегодня можно уже уверенно утверждать, что антииудаизм был менее развит в восточном христианстве по сравнению с католической традицией49. Антисемитизм значительной части русского православного духовенства в конце XIX и начале XX века скорее формировался под влиянием широко распространившегося к тому времени модерного светского антисемитизма, а не религиозной традиции.

Православная церковь весьма настороженно относилась к идее обращения евреев, поскольку всегда опасалась с их стороны возможных еретических влияний. Дело не только в том, что сохранялась память о прежней ереси жидовствующих. В XVIII веке в России возникают новые и довольно многочисленные общины иудействующих или субботников. Несмотря на репрессии властей, усилившиеся при Николае I, они получали все большую популярность в XIX веке. Целые общины субботников были сосланы в Сибирь. Возможно, что запрет Николая I на столь успешно начатое переселение евреев в Сибирь был связан именно с опасениями, которые вызвало распространение субботничества. Запрет евреям держать христиан в домашнем услужении также был связан с боязнью отпадения последних от веры.

Религиозное течение субботников исследовано совершенно недостаточно, высказываются самые разные предположения о том, были ли у субботников какие-либо еврейские предки или преемственная связь с прежними жидовствующими. Но в глазах церковных и светских властей субботники однозначно были русскими крестьянами, отпавшими от православия в иудаизм под влиянием евреев50. В составленном в 1842 году в Святейшем синоде списке сект «субботники» значатся среди «вреднейших» под первым номером. Так что православная церковь чаще была озабочена мерами по защите собственной паствы, а не миссионерскими задачами по обращению евреев.

Дж. Клиер показал, что власти империи также не имели систематической политики обращения евреев в христианство. Единственным исключением были кантонисты. Батальоны кантонистов были устроены именно так, чтобы способствовать обращению, и Николай I требовал регулярных, ежемесячных докладов о результатах. Тем не менее Клиер подтверждает мнение Станиславского, что власти лишь дали кагалу право решать, отдавать ли в рекруты взрослых или подростков, и не оказывали на кагал давления в этом вопросе51.

Сам факт, что обращение в христианство освобождало еврея от любой правовой дискриминации, может рассматриваться как надежный индикатор отношения властей к иудаизму. Однако несколько малочисленных иудаистских групп (караимы, крымчаки, в определенной мере бухарские и горские евреи) не подвергались антиеврейской правовой дискриминации. Не вполне ясно, само ли обращение как таковое или его неизбежные социальные последствия — полный разрыв связей с общиной — были более важны для властей. Общинная солидарность первоначально представлялась властям препятствием к аккультурации, а позднее в разрыве связей с общиной стали видеть и подрыв предполагаемой тайной еврейской солидарности. Те 25 рублей, которые выплачивались каждому обращенному в христианство еврею, можно рассматривать как премию, но можно и как компенсацию за неизбежную потерю поддержки общины. «Низкое число обращений также свидетельствует, что энтузиазм российского государства в вопросе обращения евреев был сильно преувеличен в литературе», — замечает Клиер52.

Нет сомнения, что власти всегда были враждебны «фанатизму» традиционных раввинов и довольно часто с подозрением относились к хасидам. Они стремились создать лояльный и подконтрольный раввинат, добиваясь этого через учреждение раввинских училищ, и вынашивали планы по созданию иерархической структуры для иудаистских священнослужителей. Это отчасти напоминает политику империи в отношении мусульманского духовенства. Но остается открытым вопрос, в какой степени это было проявлением враждебного отношения к иудаизму как таковому и в какой — стремлением установить контроль над духовенством тех религий, которые традиционно не имели иерархической структуры. Во всяком случае, Клиер был прав, когда в статье с показательным названием «Традиционный русский религиозный антисемитизм — полезная концепция или преграда для понимания?» написал, что «целый ряд факторов обусловил ухудшение статуса евреев, но ни один не связан напрямую с религиозными предрассудками»53.

�збирательная интеграция вместо эмансипации в эпоху Великих реформ

В либеральной атмосфере нового царствования ожидания ослабления дискриминации евреев и вообще русско-еврейского сближения были широко распространены. Общественная атмосфера этому благоприятствовала. В 1856 году сам Александр II приказал «пересмотреть все существующие о евреях постановления для соглашения с общими видами слияния сего народа с коренными жителями, поскольку нравственное состояние евреев может сие дозволить». Царь собственноручно отметил на докладе Еврейского комитета, что вполне разделяет мнение о том, что Россия должна следовать образцу западноевропейских стран, где евреи успешно «слились» с местным населением54.

С 1858 года в прессе начинается весьма активная кампания за отмену правовых ограничений, касавшихся евреев. Наряду с русскими публицистами активную роль играли в ней и публицисты-евреи. Попытка петербургского еженедельника «�ллюстрация» выступить с антиеврейскими статьями встретила в 1858 году решительную оппозицию практически всей русской печати и даже вызвала появление двух писем протеста, одно из которых было подписано виднейшими интеллектуалами, включая �. Тургенева, К. Кавелина, В. Спасовича. Клиер, подробно анализировавший публицистику того времени по еврейскому вопросу55, считает, что «1858 год оказался первым и последним годом широкого распространения филосемитизма в России»56. Вряд ли можно счесть эту оценку вполне аккуратной. Верно, что в позднейшие годы русское общественное мнение не демонстрировало уже столь полного единства в симпатиях к евреям, прежде всего к «просвещенным евреям», разумеется. Но, во-первых, и в 1858 году антиеврейская позиция была заявлена. А во-вторых, общее настроение оставалось решительно «проеврейским» и в 1862 году, когда подавляющее большинство газет выступило на стороне еврейского журнала «Сион» в его конфликте с украинофильским журналом «Основа»57. �сследователь истории евреев Одессы С. Ципперштейн, опираясь на свидетельства современников, говорит о «достоинстве и величавости» богатевших одесских евреев и замечает, что «в начале 1860-х гг. это чувство безопасности и уверенности было присуще и еврейским интеллектуалам Одессы»58.

В Западном крае власти в начале 1860-х годов надеялись найти в евреях союзников против поляков. В 1862 году киевский генерал-губернатор князь �.�. Васильчиков, предлагая ряд шагов по расширению прав евреев в крае, писал: «В еврействе, многочисленном, образованном и освобожденном от тягостных ограничений, правительство могло бы найти противодействующую силу против бурного польского элемента»59. В частности, он предлагал разрешить еврейским купцам покупать имения в Юго-Западном крае. Это предложение было принято, и такое разрешение было дано для всей черты оседлости. Еврейские предприниматели с энтузиазмом воспользовались открывшимися возможностями60. Однако уже 5 марта 1864 года был принят закон, который вновь запретил евреям покупать землю в Западном крае.

Ситуация радикально изменилась в результате польского восстания 1863 года. Если Васильчиков накануне восстания, в 1862 году, видел в уступках евреям меру, которая могла бы перетянуть евреев на сторону правительства61, то теперь, после подавления восстания, правительство в отношениях с польской шляхтой в Западном крае полагалось прежде всего на силу и не видело в ближайшем будущем нужды в евреях как союзниках. Однако записывать евреев в ряды врагов вместе с польской шляхтой правительство тоже не собиралось: осуществленная при А. Велепольском эмансипация евреев в Царстве Польском осталась в силе, хотя практически все принятые тогда меры и законы, расширявшие польскую автономию, были решительно перечеркнуты после восстания.

Конфискации подверглись имения участников восстания, а на остальных польских землевладельцев в Западном крае был наложен особый налог, одна из целей которого была заставить их продавать имения. При этом правительство ввело запрет на покупку имений поляками. Таким образом, на продажу должно было поступить значительно больше земли, чем это мог кто-либо предвидеть в 1862 году. Резкое увеличение еврейского землевладения в планы властей не входило. К тому же многие евреи, особенно те, у кого были деньги для покупки имений, были тесно связаны с польскими землевладельцами деловыми интересами. Разрешение евреям покупать выставленные на продажу польские земли открывало широкие возможности и для покупки их польскими же землевладельцами через подставных лиц — евреев.

Участие евреев в польских патриотических манифестациях накануне восстания сделало популярной в русском общественном мнении идею сговора поляков и евреев против России62. Другим аргументом в пользу такого взгляда на евреев было развитие ситуации в Галиции, где евреи выступали активными политическими союзниками поляков. Между тем власти в Петербурге неизменно внимательно следили за ситуацией в Галиции, и не раз развитие событий в этой провинции Габсбургов давало импульс для решений царских властей в области национальной политики63.

Но самое важное — что к 1863 году концепция общерусской нации, включающей всех восточных славян, уже стала вполне доминирующей не только в дискурсе русского национализма, но и во взглядах правительственных кругов. В территориальном отношении эта концепция предполагала не просто «располячение» Западного края, но и утверждение его русского характера. �менно об этом говорилось в решении Западного комитета, который обсуждал после восстания, стоит ли предоставлять евреям право на покупку земли: «...усиление еврейского элемента между землевладельцами западных губерний не соответствовало бы ни в политическом, ни в нравственном отношениях видам правительства, которым в последнее время сознана необходимость как усиления в Западном крае русского элемента между землевладельцами, так и поставления в том крае в сколь возможно независимое положение крестьянского населения»64.

Поначалу, сразу после восстания, правительство допустило приток в край немцев. Однако уже вскоре, после победы Пруссии над Габсбургами в 1866 году и, тем более, после триумфа Германии в 1870 году и создания направленного против Петербурга альянса

Берлина и Вены в 1881 году, даже рост землевладения немецких колонистов на этой территории станет проблемой для властей и русского национализма. В 1887 году правительство запретило любым иностранным гражданам приобретать или арендовать земли на Волыни, в Киевской и Подольской, а также привисленских губерниях.

Восприятие Западного края как оспариваемого, угрожаемого пограничья получает новое измерение. Прежние подозрения в отношении евреев, что они симпатизируют полякам, дополнились подозрениями в симпатиях к немцам. В 1860-е годы вполне обозначилось неблагоприятное отношение властей и русской националистической печати не только к переходу евреев в католичество и их обучению на польском языке, но и к переходу их в лютеранство и к обучению на немецком. Этот мотив уже тогда порой доминировал над мотивом польской угрозы как в бюрократических документах, так и в прессе. «Дело решится... или в пользу онемечения, или в пользу обрусения наших евреев, смотря по тому, как отнесется наше Правительство к вопросу о дозволении употреблять русский язык в учебных и ученых сочинениях по еврейским предметам, в издании еврейских молитвенников, богослужебных и религиозных книг и в особенности Библии», — говорилось в экспертной записке Министерства народного просвещения65. (Заметим, что «обрусение» в этом тексте понимается прежде всего как усвоение русского языка и светской культуры, а обращение в православие не предполагается.)

В увязке с германской, а не польской угрозой «еврейский» вопрос обсуждался и на страницах «Московских ведомостей» М.Н. Каткова, который в 1866 году писал о распространении среди евреев не русского, а немецкого языка: «Может ли русское правительство желать, чтобы Германия имела в нашем полуторамиллионном еврейском населении свой аванпост, вдвинутый почти в самое сердце России»66.

В целом обозначившаяся в начале 1860-х годов в правительственной политике тенденция к эмансипации евреев и благожелательное настроение общественного мнения сохранились и после восстания 1863 года. Ассимиляторский акцент усилился67, но польская формула «поляки Моисеева закона» в России не стала популярной — «русские евреи» никогда не уступили места в публицистике «еврейским русским». Хотя Катков даже ставил мятежное Царство Польское в пример российской политике в еврейском вопросе: «Евреи, по своему природному характеру, отличаются энергией, предприимчивостью и смышленостью, — качествами, которые, будучи худо направлены, могут причинять большой вред, но которые, напротив, при хорошем направлении, могут приносить весьма значительную общественную пользу. Нет сомнения, что всякий, кто желает добра России, не может не желать, чтобы столь значительная и влиятельная часть населения в западном крае была одушевлена честным русским гражданским чувством. Пример других стран, пример Англии и Голландии, �талии и Франции, Германии и самого Царства Польского времен последнего мятежа убедительно доказывает, что ни чуждое происхождение евреев, ни закон их веры не мешают им проникаться одними патриотическими чувствами того населения, среди которого они живут»68.

Катков в 1866 году был совершенно уверен, что правовая эмансипация евреев — дело недалекого будущего. Перечисляя, каким группам евреев было недавно разрешено селиться вне черты оседлости, он писал: «Русское законодательство, таким образом, безостановочно идет вперед в одном и том же направлении... Желательно, чтобы закон не проводил черты разделения между ними и всеми русскими подданными»69. «Евреи, — подчеркивал Катков, — везде, где только признают их права, действуют в интересах политического единства страны»70.

С конца 1850-х годов в Петербурге активно действуют так называемые «штадланы» — ходатаи по еврейским делам, — тактика которых заключалась в постепенном, шаг за шагом, проталкивании мер по облегчению правовой дискриминации71. С 1863 года для евреев, поступивших в общие учебные заведения, было решено выделять ежегодно стипендии на общую сумму 24 тыс. руб. — за счет самих же евреев, из сумм свечного сбора. После утверждения в 1864 году нового устава гимназий и прогимназий, в котором говорилось, что в них могут обучаться «дети всех сословий без различия вероисповедания», число евреев — учащихся гимназий стало стремительно расти. В 1865 году их было 990 (3,3% всех учащихся), в 1870-м — 2045 (5,6%), в 1880-м — 7004 (12%). Ясно, что за этими цифрами скрывается намного более резкий рост числа еврейских учащихся в черте оседлости — в целом в черте к концу 1870-х евреи составляли 19% учащихся гимназий, а в Одесском учебном округе — до одной трети. В только что открывшуюся Николаевскую классическую гимназию в 1879 году поступили 105 евреев и 38 христиан. В 1865 году во всех русских университетах обучалось 129 евреев (3,2% всех студентов), в 1881-м — 783 (8,8%). К 1886 году евреи составляли уже 14,5% всех студентов, а в Одесском университете в том году каждый третий студент был евреем72.

Уже в 1859 году еврейские купцы первой гильдии были уравнены в правах с русскими купцами. В течение 1860—1870-х годов был издан ряд законов, разрешавших повсеместное жительство в империи лицам иудейского исповедания с высшим образованием, с учеными степенями кандидата, магистра, доктора (прежде всего медицины) (27 ноября 1861 г.); в 1865—1867 годах закон был распространен на евреев-врачей, не имеющих ученой степени; в 1872-м — на выпускников С.-Петербургского Технологического института; наконец, в 1879-м право жить за Чертой получили все, окончившие курс в высших учебных заведениях, а также аптекарские помощники, дантисты, фельдшеры, повивальные бабки и изучающие фармацию, фельдшерское и повивальное искусство. 28 июня 1865 года такое же право получили ремесленники, а 25 июня 1867-го — отставные николаевские солдаты73. Молодые евреи имели право покидать черту оседлости на время обучения, в том числе ремесленным профессиям. Фактически обладание любой «полезной», с точки зрения властей, профессией или стремление ее получить давали выход за пределы черты оседлости.

Евреи получили право поступать на государственную службу, участвовать в городском и земском самоуправлении и новых судах. Однако власти позаботились оговориться в Городовом положении 1870 года, что даже в городах с преобладающим еврейским населением евреи не могли составлять более трети гласных городской думы и не могли избираться городскими головами.

В целом стратегия властей состояла, по определению Б. Натанса, в «выборочной интеграции» евреев в имперское общество74. Число евреев вне черты оседлости росло довольно быстрыми темпами, в том числе и в столице империи, где в 1869 году проживало 7 тыс. евреев, а в 1897-м на законных основаниях уже 35 тысяч, и примерно столько же — незаконно. Еще быстрее росло число евреев в крупных городах черты оседлости и в Киеве. Стоит отметить, что численность евреев в Сибири росла в той же пропорции, что и общая численность населения края75.

Стратегия выборочной интеграции захватывала все большее число евреев и работала, пусть не без проблем, до начала 1880-х годов. 3 апреля 1880 года МВД издало циркуляр для местных властей, в котором евреям, нелегально поселившимся за пределами черты оседлости, разрешалось остаться в местах их действительного проживания, что, по сути дела, означало амнистию для всех нарушителей законов о черте оседлости76.

В общей сложности в период с 1859 по 1869 год было принято 69 узаконений и распоряжений, касающихся евреев. �з них лишь 3 (в 1859, 1861, 1868 гг.) ухудшали положение евреев, 19 носили разъяснительный и уточняющий характер, а остальные 47 расширяли права евреев. Период, когда действовало «либеральное приглашение к аккультурации и ассимиляции», в России был точно таким же, как в Германии, — с конца 50-х до конца 1870-х годов, хотя факторы, обусловившие это совпадение, не были идентичными.

Очевидно, что 1860-е и 1870-е годы были именно тем периодом, когда политические условия делали возможной отмену черты оседлости. Такие предложения высказывались, причем даже весьма враждебно настроенными по отношению к евреям высшими чиновниками77. Негативные экономические последствия существования Черты евреи стали испытывать по-настоящему остро именно в последние десятилетия XIX века. По своей площади черта оседлости была больше территории Франции и располагалась на наиболее развитых в экономическом отношении западных окраинах империи. Разделы Речи Посполитой на самом деле радикально увеличили пространство, доступное для расселения евреев за счет включения в Черту Новороссии. �менно туда правительство старалось направить еврейскую сельскохозяйственную колонизацию, которая была окончательно остановлена именно в 1870-е годы.

Опыт Австро-Венгрии, где ограничения на передвижение евреев были сняты в 1867 году, показывает, что экономические факторы ограничения мобильности и негативное отношение местных сообществ в местах, куда евреи потенциально могли мигрировать, работали без правовых ограничений. Если взглянуть на карту расселения евреев в Габсбургской монархии на рубеже веков, то есть спустя более чем 30 лет после отмены правовых ограничений на их расселение по империи, то концентрация евреев в Галиции и Буковине, где они по своим социально-культурным характеристикам были схожи с евреями западных окраин Российской империи, осталась прежней, то есть приблизительно такой же, как в черте оседлости78. Если евреи и решались сняться с места, то маршрут их лежал чаще за океан, как и у евреев черты оседлости.

Почему в Российской империи власти не пошли по этому пути? Отчасти потому, что не знали (не могли знать) результатов австровенгерского эксперимента. Отчасти потому, что в Российской

империи власти имели дело с несравненно большей по численности массой евреев, что существенно повышало риски. Отчасти потому, что власти совершенно не были уверены, что большинство евреев будет следовать тому принципу, которыйД.Фельдман сформулировал следующим образом: «Если евреи должны были стать гражданами и подданными наравне с другими, то им предстояло, как и другим, подчиниться контролю государства на тех же основаниях»79. (Вопрос о том, сколько в этих опасениях было от антисемитского предубеждения, которое, несомненно, играло важную роль, а сколько — от объективного наблюдения, заслуживает особого обсуждения.) Отчасти потому, что политические и социальные реформы вообще в Российской империи не пошли тогда так далеко, как в империи Габсбургов, и власти как в еврейском вопросе, так и в других сферах по-прежнему более полагались на методы прямого административного контроля80. В Российской империи не была введена конституция и не было периода торжества либеральных принципов, в отличие от Габсбургской монархии, где это произошло в 1860— 1870-е годы.

Сравнивая политику в отношении евреев в империях Романовых и Габсбургов, следует также учитывать, что венгерские элиты Цислейтании, занявшие доминирующие позиции в своей субимперии после Соглашения 1867 года, совершенно сознательно пошли на создание венгерской буржуазии главным образом из мадьяризованных евреев. Осуществлявшийся с середины XIX века проект по строительству венгерской нации предусматривал мадьяризацию значительных групп населения Цислейтании, и мадьяризованные евреи рассматривались венгерскими элитами как необходимые союзники при его реализации. Русский национализм в некоторых случаях тоже видел в евреях возможных союзников в русификаторской политике, но вовсе не отводил им столь важной роли в рамках собственного проекта национального строительства.

Таким образом, неудачу империи Романовых в деле эмансипации евреев в тот период, когда это сумели сделать Габсбурги и когда для этого существовала реальная возможность в России, следует объяснить целым комплексом причин. Нежелание самодержавия вступить на конституционный путь развития занимает в нем главное место, но его не исчерпывает.

Наблюдение Суламит Волков, что «антимодернизм процветает там, где модерные структуры социальной стратификации не заменяют традиционные, а сосуществуют с ними», основано на немецком материале81. Это еще более верно в отношении России, которую Альфред Рибер описал как «общество осадочных пород», в котором новые структуры, словно пластами, налагались на старые82. Русским евреям предстояло уже в 1880-е годы испытать последствия такой ситуации.

Эпоха модерного антисемитизма

Начало 80-х годов XIX века стало рубежом в истории евреев в Российской империи. В 1881—1882 годах по западным окраинам империи прокатилась волна погромов. Фактически это были первые широко распространившиеся проявления массового насилия в отношении евреев в Российской империи83. Погромы вызвали первую массовую волну еврейской эмиграции из России — в общей сложности более 20 тысяч человек. Следующий крупный погром был в Кишиневе в 1903 году, а затем многочисленные погромы произошли в 1905—1906 годах84.

Наши знания о погромах носят в основном негативный характер. Мы более готовы ответить на вопрос, чем погромы не были, чем на вопрос, что же такое погром. Мы знаем, что погромы не были организованы правительством; что они происходили как в Черте, так и вне ее; что погромы не были исключительно российским явлением и начались не в Российской империи; что погромы происходили и в тех странах, где существовала правовая дискриминация евреев, и там, где ее не было; как при либеральных, так и при авторитарных режимах85.

Вероятно, сам вопрос — «что такое погром?» — сформулирован неверно. События, обозначаемые словом «погром», были многообразны по обстоятельствам, формам и причинам.

Много ценного об определенной категории погромов, наиболее распространенной в 1880-е годы, мог бы сказать Дональд Горовиц в свете своей концепции «смертоносного этнического бунта» («deadly ethnic riot»), но он погромы практически не исследует.86Горовиц признает, что погромы являются «подгруппой этнических бунтов», если происходят без участия властей и сопровождаются кровопролитием. Его предположение, что значительная часть погромов инспирирована властями и потому под это определение не подходит, не выдерживает критики. В этой части своих представлений о погромах Горовиц опирается скорее на С.М. Дубнова, чем на Ганса Роггера. К сожалению, диагноз Зигмунта Баумана, что широко распространенная тенденция «ссылать судьбу евреев в особый раздел истории и исключать ее из общего исторического нарратива уменьшает объясняющий потенциал последнего», применим и к этой книге87.

В то же время очевидно, что значительная часть погромов 1905 года не подходит под определение этнического бунта. Они не были, разумеется, организованы властями, которые вообще мало что могли организовать в обстановке революции и потери контроля над ситуацией, но они не были в строгом смысле слова этническими — они были прежде всего антиреволюционными, и их жертвами далеко не всегда были евреи88. Вместе с тем евреи ассоциировались антиреволюционными черносотенными силами с революцией и были, несомненно, одной из главных мишеней насилия.

Также не подходит под категорию «этнического бунта» основная масса погромов периода войн 1914—1920 годов, поскольку погромы осуществлялись, главным образом, организованными вооруженными формированиями. Разнообразие явлений, которые скрывает слово «погром», — один из симптомов идеологической мотивированности историографии89.

Участие властей в организации погромов (даже кишиневского) сегодня можно уверенно отнести к разряду мифов. Сложнее вопрос о поведении властей во время погромов. Г. Роггер, который дал настолько полный анализ погромов 1880-х годов, насколько это позволяло современное состояние историографии90, упоминает несколько факторов, которые, вне зависимости от того, были ли местные чиновники антисемитски настроены или нет, могли помешать властям предпринять решительные шаги, в том числе использовать огнестрельное оружие против погромщиков. Это могло быть вызвано растерянностью в кризисной ситуации, перекладыванием ответственности между военными и гражданскими властями, недостатком войск на месте и т.д. Сходные механизмы работали и в ситуациях, когда погромы не были антиеврейскими, причем даже в столице и даже в военное время91. Среди имперской элиты были люди, которые эффективно предотвращали погромы92, были и те, кто симпатизировал погромщикам. К числу последних принадлежал Николай II, что нашло выражение и в массовом помиловании царем участников погромов 1905 года93.

Через 10 лет после первой волны погромов закон 1891 года установил уголовную ответственность за «открытое нападение одной части населения на другую», создав легальную базу для преследования тех участников погромов, которым нельзя было вменить прямое участие в убийствах. Однако непосредственной законодательной реакцией на волну погромов 80-х годов стали «Временные правила» от 3 мая 1882 года. Правила отразили убеждение властей в том, что «еврейская эксплуатация» крестьян провоцирует погромы и что предотвратить их можно, лишь максимально изолировав друг от друга евреев и крестьян. Правила запрещали евреям продажу спиртных напитков в сельской местности, какую бы то ни было торговлю на селе во время христианских праздников94, приобретение и аренду имений, поселение в сельской местности. Те евреи, кто уже жил вне городов и местечек, могли остаться на месте. Случаи нарушения последнего правила со стороны местных властей, которые пытались под разными предлогами выселять из сельской местности уже живших там евреев, описаны Дубновым. Единственное, чего не упоминает Дубнов, это то, что все описанные им случаи взяты из дел Сената, который неизменно решал их в пользу евреев. Число евреев, проживавших в сельской местности в 1888 году, было выше, чем в 1882-м95.

3. Бауман справедливо замечает, что в домодерном мире насилие порождалось ощущением, что сегодня дела обстоят не так, как вчера, а в модерном мире — страхом перед тем, что будет завтра96. В погромах 1881 — 1882 годов, судя по тому, что мы о них знаем, работали оба механизма. Но страх перед будущим как основа модерного антисемитизма проявился со всей полнотой именно в начале 80-х, Поэтому можно утверждать, что не погромы сами по себе, но их совпадение по времени с осознанием опасностей капиталистического развития сделали начало 80-х поворотным моментом в истории «еврейского вопроса» в Российской империи.

В попытке спасти свою радикальную модернистскую концепцию национализма как порождения индустриальной революции Э. Геллнер утверждал, что в Восточной Европе даже тень этой революции рождает национализм. В целом эта аргументация не выглядит убедительной, но, возможно, в определенном смысле в ней есть доля истины: многие элиты в Восточной Европе начали думать о некоторых проблемах еще до того, как эти проблемы действительно появились в их обществах. Они предвидели эти проблемы, наблюдая опыт более развитых соседей. Этот механизм сработал и при возникновении модерного русского антисемитизма. В марте 1880 года петербургское «Новое время» предложило публике получивший вскоре широкий отклик лозунг «жид грядет», Критические выступления прессы начались еще в конце 1870-х годов с осуждения еврейских подрядчиков, наживавшихся на армейских поставках во время войны с Османской империей. Вскоре эта критика переросла в вопли о растущей экономической власти евреев вообще.

Эти страхи, часто напоминавшие панику, во многом питались наблюдениями за экономическими успехами евреев в соседней Германии97. Действительно, в Германии в 1870-е годы «80% еврейского населения можно было описать как средний класс, а 60% принадлежали к слою с высокими доходами»98. В начале XX века евреи составляли треть богатейших семей Германии при общей доле в населении менее 1%". Рост влияния и богатства евреев в крупных центрах империи Габсбургов тоже был очевиден. Поразительные экономические успехи евреев во всех странах, где они получили правовую эмансипацию, были очевидны, и не было причин полагать, что в России дела пойдут иначе. «Евреи, прежде бывшие внизу социальной лестницы, поднимались вверх, и это вселяло в тех, кто прежде был наверху, страх деградации»99.

С этой точки зрения евреи действительно были опасными соперниками. Проведение аналогий с Россией должно было быть для националистического общественного мнения особенно пугающим. Во-первых, потому, что численность евреев в империи была несравненно выше как в абсолютных цифрах, так и в процентном исчислении, чем в Германии. Во-вторых, сравнивая «национальный русский» капитализм с немецким или французским, нетрудно было прийти к заключению, что русский капитал несравненно менее конкурентоспособен. Дондуков-Корсаков, предлагая отмену черты оседлости в 1872 году, спешил оговориться, что кулаки, предприимчивые крестьяне и купцы внутренних губерний создадут евреям такую конкуренцию, которая не позволит последним «эксплуатировать» местное население100. Беда в том, что число людей, веривших вместе с Дондуковым-Корсаковым в способность «предприимчивых крестьян» или каких-либо других предприимчивых русских составить евреям конкуренцию, было невелико уже тогда, когда он писал свой меморандум, а с течением времени оно становилось все меньше. Убеждение в слабости «национального» капитализма было широко распространено в русском общественном мнении, да и в правительственных сферах. Если опыт Германии показывал, что евреи могут выигрывать экономическое соревнование даже у немцев, то у «обломовых» совсем не оставалось шансов.

Конечно, при подобных рассуждениях о еврейской «экономической угрозе» их авторы склонны были забывать о тех различиях между Ost-Juden и West-Juden, которые неизменно упоминались в другом контексте как оправдание откладывания эмансипации. Однако и российские евреи демонстрировали выдающиеся капиталистические способности. Не важно, станем ли мы называть евреев, вслед за Б. Армстронгом, «мобилизованной диаспорой», или, вслед за Ю. Слезкиным, «меркурианцами», или, как Д. Пенслар, «Homo economicus judaicus»101, — все сходятся в том, что евреи повсюду оказались способны более эффективно воспользоваться теми возможностями, которые открывало развитие капитализма, чем их соседи. Причем при выборе этих возможностей евреи далеко не всегда руководствовались теми представлениями о желательной смене ролей, которые были характерны в период Просвещения как для христианских воззрений на евреев, так и для еврейских просветителей.

В России дело обстояло именно так — правительство хотело от евреев, чтобы те занимались сельским хозяйством, ремесленными профессиями, становились образованными специалистами. �менно в этих качествах правительство готово было открывать для евреев пути интеграции в имперское общество, именно этим категориям создавало возможности выезда из черты оседлости. �наче воспринималась растущая роль евреев в ключевых сферах новой капиталистической экономики. Уже в середине XIX века евреи совершенно доминировали среди купцов черты оседлости, а среди купцов первой гильдии в Минской, Черниговской, Подольской губерниях никого, кроме евреев, и не было102. Доминирующая роль евреев в быстро растущих банках, железнодорожном строительстве и на бирже была очевидной уже в 1880-е годы. Даже в Петербурге, вне черты оседлости, в 1881 году евреи составляли 43% маклеров и 42% ростовщиков103. Все чаще противники эмансипации указывали на экономические успехи евреев как на доказательство того, что дальнейшие шаги по отмене правовых ограничений не нужны и даже опасны.

В новом дискурсе черта оседлости и другие формы правовой дискриминации становились последней защитой слабого, едва нарождающегося русского капитализма от еврейской доминации.

Если прежде черта оседлости должна была ограничивать передвижение необразованного, традиционалистского, промышляющего мелкой торговлей и факторством,жалкого еврея, то теперь она должна была защищать от ловких, безжалостных, повязанных между собой круговой порукой как внутри империи, так и в мировом масштабеевреев-хищников.Вслед за Германией в Российской империи утверждается модерный антисемитизм104.

Меняется и прежнее поощрительное отношение к вовлечению евреев в светское образование во многом потому, что в период действия «либерального приглашения к ассимиляции» евреи, как уже было отмечено, весьма успешно воспользовались открывшимися возможностями. Одним из проявлений этой новой тенденции стало введение в 1887 году по инициативе министра народного просвещения �.Д. Делянова процентной нормы для поступления евреев в средние, а затем в том же размере и в высшие учебные заведения — 10% в черте оседлости, 5% вне черты и 3% в столицах.

Пока многомиллионная масса российских евреев придерживалась традиционного замкнутого образа жизни, а власти мечтали сделать из них «продуктивных» землепашцев и ремесленников, успехи сравнительно немногочисленных евреев в предпринимательстве и образовании только приветствовались. Власти мало заботило, например, что финансами Российской империи в течение нескольких десятилетий заведовал крещеный еврей A.J1. Штиглиц105. Когда же социальная мобильность евреев (в экономике и получении образования) начала возрастать лавинообразно, отношение к ним стало резко меняться. С течением времени среди крайних националистов становится популярной идея «очищения» России от евреев путем выталкивания их в эмиграцию. «Союз русского народа», например, заявлял, что «будет всеми мерами стремиться, чтобы его представители в Государственной думе, прежде всего, выдвинули вопрос об образовании еврейского государства, о содействии их вселению в это государство, каких бы материальных жертв такое выселение ни потребовало от русского народа»106. Правительство, конечно, так далеко не заходило, но эмиграцию части евреев считало желательной. В 1881—1914 годы из России эмигрировало 1 млн. 980 тыс. евреев, из них 1 млн. 557 тыс. (78,6%) — в США107.

Разумеется, не все сегменты русского общества были заражены антисемитизмом. Евреев принимали как равных в революционной и либеральной среде. �менно туда и двинулись те все более многочисленные образованные евреи, которые стремились к сближению с русским обществом. Первые обвинения евреев, заодно с поляками, в непропорционально активном участии в революционном движении прозвучали в 1870-е годы» Тогда они были беспочвенны. В 1871 — 1873 годы доля евреев, привлеченных к дознаниям по политическим делам, составляла от 4 до 5%, что соответствовало их доле в населении страны. Но к концу 80-х евреи составляли уже от 35 до 40% участников революционного движения. За двадцать лет евреи стали, по мнению Эриха Хаберера, «критической массой в русском революционном движении»108.

Почему русские евреи не были Kaisertreu? — так поставил вопрос Джон Клиер в своей недавней статье109. Дискриминация евреев в Российской империи была, безусловно, очень важным фактором, влиявшим, между прочим, не только на то, что российские евреи не были лояльны династии, но и на то, что габсбургские евреи были Kaisertreu111. Но дело не только в этом. Сами русские в конце XIX и начале XX века становились все менее лояльными подданными царя. Снижение, начиная с 1890-х годов, доли евреев (в процентном отношении) в революционном движении было связано не с уменьшением их абсолютного числа среди революционеров, но с возрастанием доли других национальностей.

Однако можно уверенно утверждать, что значительная часть евреев Российской империи была Pushkintreu, то есть была лояльна русской культуре и «прекрасной России будущего». Украинский националист Пантелеймон Кулиш в начале 1860-х годов обвинял евреев в том, что они усваивают русскую, а не украинскую культуру и поддерживают русификацию. Тенденция лишь усилилась к началу XX века. Поляки быстро почувствовали это, столкнувшись с миграцией литваков (евреев из Северо-Западного края) в Царство Польское, и поспешили увидеть в них агентов русификации и сторонников централизма112. Владимир (Зеев) Жаботинский, оставивший под впечатлением от Кишиневского погрома успешно начатую карьеру русского журналиста, и его коллеги по сионистскому движению были меньшинством. Основанный в 1897 году Бунд, при всех сложностях его отношений с РСДРП, все-таки вернулся в ее состав в 1906-м. Евреи были весьма активны в кадетской партии и в ее поддержке на выборах.

В царствование Николая II еврейский вопрос — прежде всего борьба за или против отмены правовой дискриминации — неизменно находился в центре внимания практически всех политических сил. В расстановке этих сил и их идеологических установках было много нового. Во-первых, обсуждение этого вопроса происходило на фоне перманентного кризиса режима, в обстановке революции и насилия или его прямой угрозы как слева, так и справа. Во-вторых, значительное число высших бюрократов, включая С.Ю. Витте и П.А. Столыпина, были убежденными сторонниками отмены правовой дискриминации евреев. Решение Совета министров об отмене ряда дискриминационных законов в 1906 году было принято единогласно110. Царь в этом вопросе противостоял большинству своих министров, что было частью общего конфликта монархии с «бюрократическим средостением». Союзником Николая II в его сопротивлении демократизации вообще и эмансипации евреев в частности были крайние правые националисты и консерваторы. Первые видели в евреях врага «национального капитала», вторые — олицетворение духа осуждаемого ими в целом капитализма. � те и другие были убежденными монархистами и ненавидели евреев за их роль в демократическом и революционном движении.

Весьма ограниченные шаги по облегчению дискриминации были сделаны властями еще накануне революции. В частности, 7 июня 1904 г. был отменен запрет на проживание евреев в пятидесятиверстной приграничной полосе. Однако после 1905—1906 годов, когда в условиях революции была провозглашена свобода совести и когда евреи, несмотря на сопротивление ряда влиятельных чиновников, получили право избирать и быть избранными в Думу, двор в союзе с националистической крайней правой оказался в состоянии блокировать эмансипаторские инициативы как со стороны бюрократии, так и со стороны либералов и левых в Думе, где многочисленные попытки поднять еврейский вопрос на заседаниях и подготовить соответствующие законопроекты не дали никаких результатов отчасти в связи с быстрым роспуском Первой и Второй Думы. Все чаще в рассуждениях бюрократов об отмене правовых ограничений евреев появляется мотив опасения насильственных действий со стороны антисемитских низов и крайне правых111. В этот период логика реформаторов — отменить правовую дискриминацию евреев для того, чтобы оторвать их от революционного движения, — уже не работала, потому что сама монархия в союзе с правыми националистами стремилась не к продолжению реформ, начатых в 1905 году под давлением революции, а к реваншу. Путь к улучшению правового положения евреев теперь лежал не через специальные законы о евреях, но через общие демократические реформы, как в 1905 году.

Мировая война принесла еврейскому населению черты оседлости множество бедствий. Наряду с общими для всех жителей западных окраин тяготами войны, евреи страдали от крайне враждебного отношения военных властей. Они в массовом порядке принудительно выселялись из прифронтовых районов, часто под предлогом обвинений в симпатиях к противнику112. Отмена черты оседлости в августе 1915 года была уже просто вынужденной констатацией факта — к тому времени более полумиллиона евреев либо ушли на восток сами, либо (в большинстве) были депортированы армейским начальством.

20 марта 1917 года Временное правительство приняло постановление об отмене всех национальных и вероисповедных ограничений, с которым ушли в прошлое и правовые ограничения евреев. В последующие три года жертвами насилия станет в сотни раз больше евреев, чем за все время их проживания в Российской империи, а тысячи евреев будут сами вершить революционное насилие.

Заключение

Нарратив еврейского страдания и угнетения в империи Романовых включает бесспорные факты и отражает глубокие эмоциональные травмы. Осип Мандельштам даже в трагические для него годы сталинских гонений не уставал повторять — «я там ничего не забыл», имея в виду те унижения, которые он испытал как еврей в царской России. Власти империи не смогли разработать и осуществить эффективную политику эмансипации и инкорпорации евреев в имперское общество, а в последние десятилетия существования империи не сумели обеспечить безопасность своих еврейских подданных.

Однако этот нарратив должен быть дополнен и скорректирован. Во-первых, будем помнить, что он был создан (прежде всего С. Дубновым113) в последние годы существования империи, когда положение евреев в результате погромов и роста интегрального национализма и антисемитизма среди христианских подданных Романовых (не только русских!) стало особенно нестабильным и порождало острое чувство тревоги и угрозы. Евреи в Российской империи знали и другие периоды.

Во-вторых, следует уйти от «простых» интерпретаций. Мотив виктимизации должен быть дополнен попыткой понять масштаб и характер проблем, которые возникали на стыке, с одной стороны, особенностей еврейской жизни и экономического поведения евреев (будь то изначальный изоляционизм основной массы евреев или последующая потрясающая активность и мобильность евреев в условиях капиталистического развития); с другой стороны, растущего антисемитизма различных слоев населения империи, что было типичным явлением для всех модернизируемых обществ Европы. К этому следует добавить достаточно противоречивую политику имперской бюрократии, часть которой практически на любом этапе была вполне антисемитской, а часть, напротив, видела конструктивный и творческий потенциал евреев и стремилась способствовать преобразованию еврейской жизни и успешному встраиванию евреев в жизнь империи. Следует также учесть, что «еврейский вопрос» был теснейшим образом связан с «польским вопросом», который тоже менял свое содержание и остроту, а также с проблемой угрожаемого положения (реального и мнимого) той западной окраины империи, где и были сконцентрированы евреи. Как и в отношении многих других вопросов имперской политики, путь к более глубокому пониманию «еврейского вопроса» лежит через воссоздание более сложной и противоречивой картины, где нет безусловного фиксирования ролей жертвы и гонителя, как нет и линейности в развитии процесса, который на самом деле проходит через разные, часто драматически отличающиеся друг от друга этапы. Не пытаясь дать цельную периодизацию взаимоотношений империи и евреев, отметим, что, помимо важных перемен, неизменно связанных в таких политических системах со сменой монархов, особняком стоит период от первого до последующих разделов Речи Посполитой, что существенное изменение в ситуацию внесли польское восстание 1830—1831 годов, а затем восстание 1863— 1864 годов, кризис начала 80-х годов, революция 1905 года.

Такому же усложнению следует подвергнуть и сравнительный взгляд на положение евреев в России и других империях, оставив в прошлом тенденцию, которая отразилась в убеждении слишком многих, что погром изобрели русские.

Это СЌСЃСЃРµ может послужить хорошей иллюстрацией того, как работают некоторые методологические принципы, Рѕ которых шла речь РІ предыдущих главах РєРЅРёРіРё. Р’Рѕ-первых, совершенно очевидно, что история евреев РІ Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ империи страдает РѕС‚ того же «синдрома виктимизации», что Рё РґСЂСѓРіРёРµ национальные нарративы. Р’РѕРїСЂРѕСЃ здесь РЅРµ РІ том, являлись ли евреи РІ Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ империи жертвами дискриминации Рё насилия — потому что РѕРЅРё безусловно являлись жертвами Рё того Рё РґСЂСѓРіРѕРіРѕ. Р’РѕРїСЂРѕСЃ РІ том, можно ли рассказать РІСЃСЋ РёСЃС‚РѕСЂРёСЋ политики империи РІ отношении евреев как историю притеснений Рё дискриминации. Негативный ответ РЅР° него, как СЏ старался показать, тоже однозначен. Это предполагает, что РїСЂРё анализе политики РІ отношении евреев, как Рё РІ отношении РґСЂСѓРіРёС… РіСЂСѓРїРї, нам следует уделять внимание анализу мотивации властей, отказавшись РѕС‚ априорного знания РѕР± РёС… неизменных русификаторских Рё дискриминаторских намерениях. Это позволит должным образом оценить тот факт, что бюрократия РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ была едина РІ подходах Рє еврейскому РІРѕРїСЂРѕСЃСѓ, что политика империи РІ отношении евреев существенно различалась РїРѕ существу Рё РїРѕ намерениям РІ разные периоды Рё РЅР° разных окраинах. Последнее обстоятельство может послужить еще РѕРґРЅРѕР№ иллюстрацией тезиса, что региональный РїРѕРґС…РѕРґ, РІ данном случае ограничение перспективы РѕРґРЅРёРјРё лишь западными окраинами, может вести Рє существенным упрощениям общей картины.

Во-вторых, этот материал подтверждает тезис, что любые усилия властей по ассимиляции и/или аккультурации могут иметь заметный успех только в тех случаях, когда они получают отклик среди достаточно существенного числа членов данной группы, в данном случае маскилов. Пример маскилов указывает также на весьма важную тему, оставшуюся за рамками этого эссе, — о растущей в XIX веке неоднородности различных этнических и этнорелигиозных групп, в том числе и евреев, в вопросах стратегии идентификации. �стория евреев в России также дает богатый материал для размышлений на тему о периодическом усилении в некоторых частях общества отторжения ассимиляции той или иной группы и о влиянии этого феномена на стратегии самой группы, которая переживает ассимиляцию или аккультурацию.

В-третьих, мы видим, что положение евреев и планы властей в отношении них нельзя понять в отрыве от более широкого контекста ситуации на окраинах. Верно, что «еврейский вопрос», как осознание властями необходимости особой системы законодательных и административных мер в отношении евреев, возникает первым среди других подобных «вопросов». Но его исключительное положение продлилось недолго, и вскоре многие решения по еврейскому вопросу принимались уже в связи польским и, позднее, украинским вопросом, а порой были даже побочным следствием политики в отношении других групп. Продолжающаяся во многом до сих пор «ссылка» евреев в обособленный раздел истории — один из наиболее очевидных вызовов для новой истории империи, понимаемой как пространство взаимодействия разнообразных акторов и групп.

Наконец, мы видели, как события вне империи, в особенности объединение Германии, опыт эмансипации евреев в империях Габсбургов и Гогенцоллернов и реакция на нее христианских подданных этих империй, существенно сказались на позициях бюрократии и общественных сил в еврейском вопросе, что может служить иллюстрацией тезиса об особенно тесной взаимосвязанности процессов в макросистеме континентальных империй114.

1

Klier, John Doyle. Russia Gathers Her Jews. The Origins of the «Jewish Question» in Russia, 1772—1825. DeKalb, 111.: Northern Illinois University Press, 1986. P. 28. (См. русский перевод:КлиерДж. Д.Россия собирает своих евреев. Происхождение еврейского вопроса в России: 1772—1825. М., 2000.)

2

Во время визита Петра в Амстердам тамошний бургомистр обратился к царю с предложением допустить местных еврейских купцов в Россию. Петр отвечал, что, зная евреев и зная русских, он убежден, что время объединить эти два народа еще не пришло. Он даже заметил, что ему было бы жаль тех евреев, которым пришлось бы жить среди русских(Cohn-Sherbok, Dan.Anti-Semitism: A History. Sutton Publishing. Phoenix Mill, etc. England, 2002. P. 139). Елизавета же ответила на предложение ее собственного Сената разрешить еврейским купцам селиться в Риге знаменитым: «Я не ищу прибыли от врагов Христовых» (Klier;John D.Russia Gathers Her Jews. P. 28).

3

Klier;John D.Russia Gathers Her Jews. P. 35—36.

4

Bartlett, Roger.Human Capital: The Settlement of Foreigners in Russia, 1762— 1804. Cambridge, Eng., 1979. P. 62.

5

�нтересные наблюдения на эту тему см.:Топоров В.Н.На рубеже двух эпох: к новой русско-еврейской встрече // Славяне и их соседи. Вып. 5. Еврейское население в Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европе. Средние века — Новое время. М., 1994. С. 183.

4- 3049

6

В 1905 г., отстаивая намерение разрешить евреям избирать и быть избираемыми в Думу против той части высшей бюрократии, которая считала опасным «допущение вредной еврейской нации в Думу», Совет Министров замечал: «В Думу пройдут, может быть, несколько евреев, которые едва ли могут повлиять на мнения 400—500 ее членов» (См.:Дубнов С.М.Евреи в царствование Николая II (1894—1914). Петербург: Еврейский издательский кооператив «Кадима», 1922. С. 61;Ганелин Р.Ш.Российское самодержавие в 1905 году. Реформаторы и революция. СПб.: Наука, 1991. С. 149).

7

Klier, John D.Russia Gathers Her Jews. P. 29—30. Практически неизвестен в России был другой антииудаистский мотив западного христианства — обвинение евреев в символическом истязании изображений Христа.

8

Число судебных разбирательств дел о кровавом навете в России можно буквально пересчитать по пальцам одной руки. Только один процесс (Саратов, 1856 г.) завершился осуждением обвиняемых, которые тут же были помилованы и освобождены. В связи с этим эпизодом стоит упомянуть, что саратовский губернатор строго запретил Н. Костомарову продолжать написание работы, в которой известный историк доказывал, что ритуальные убийства были частью еврейских религиозных практик (См.:Костомаров Н.�.�сторические произведения. Автобиография. Киев, 1989. С. 494—495). В Австро-Венгрии, в Праге Леопольд Хильснер был приговорен к смерти в ходе двух процессов о кровавом навете (1899 и 1900 гг.). После замены смертной казни пожизненным заключением Хильснер был помилован (не оправдан) и освобожден лишь в 1916 году (некоторые источники утверждают, что только в 1917-м). См.:Wistrich, Robert S.The Jews and Nationality Conflicts in the Habsburg Lands // Nationalities Papers. 1994. \bl. 22. JSfe 1. P. 119 — 139, особенно p. 128;Kieval, Hillel J.The Making of Czech Jewry. National Conflict and Jewish Society in Bohemia. New York: Oxford University Press, 1988. Этот обвинительный приговор тоже был единственным, как и в России, но число процессов по кровавому навету в империи Габсбургов было заметно выше — только между 1867-м и 1914 годом таких процессов было двенадцать. См:Haumann, Heiko.A History of East European Jews. Budapest: С EU Press, 2002. P. 201. Российские императоры по-разному относились к обвинениям евреев в ритуальных убийствах. Александр I в 1816 году запретил судам империи принимать к рассмотрению такие обвинения. Николай I допускал, что такие убийства возможны со стороны «отдельных фанатиков из еврейских сект»,

9

связывая, таким образом, возможность ритуальных убийств не столько с иудаизмом, сколько с сектантством. Вероятно, он считал «по аналогии», что раз христианские секты скопцов и хлыстов могутзаниматьсяритуальным членовредительством, то и сектанты из числа евреев ничем не лучше. В целом, однако, у Дж. Клиера были все основания написать, что «русские чиновники были скептически настроены в отношении этих обвинений». См.:Klier, John D.Imperial Russia’s Jewish Question, 1855—1881. Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1995. P. 418 ff.

9Klier, John D.Russia Gathers Her Jews. P. 56.

10

Fishman,David E.Russia’s First Modem Jews. The Jews of Shklov. N.Y. and London: New York University Press, 1995. P. 80.

11

Klier, John D.Russia Gathers Her Jews. P. 67.

12

Klier, John D.Russia Gathers Her Jews. P. 69—70.

13

Об отмене или приостановке действия эмансипаторских законов в отношении евреев после протестов христианского населения, которые иногда принимали форму погромов, в XVIII и первой половине XIX века в немецких государствах, во Франции и Британии см.:Rogger, Hans.Conclusion and Overview // Pogroms: Anti-Jewish Violence in Modem Russian History / John D. Klier and Shlomo Lambroza, eds. Cambridge University Press, 1992. P. 314— 371., особенно p. 319—320. Так, «позорный декрет» Наполеона в марте 1808 года приостановил действие эмансипаторских законов, изданных Республикой, а в Германии погромные движения отмечены в 1815, 1830, 1848—1849 годах (См.:Rohrbacher, Stefan.Gewalt in Biedermeier: antijüdische Ausschreitungen in Xbrmärz und Revolution (1815—1848/49). Franklurt/Main, New York:: Campus \ferlag, 1993). Об оппозиции эмансипации евреев в империи Габсбургов, которая проявилась и в 1848 году, см.:Leisching, Peter.Die römisch-katholische Kirche in Cisleithanien // Die Habsburgermonarchie / >\&ndruszka und Urbanitsch (Hrsg.). S. 146.

14

В то же время Сенат отклонил просьбы евреев дать им право приобретать винокурни, подтвердив тем самым монополию помещиков. Однако тем евреям, которые уже арендовали винокурни на тот момент, было разрешено продолжать деятельность (См.:Klier, John D.Russia Gathers Her Jews. P. 71). Очевидно, что уже в это время начинает формироваться представление о «полезных» и «вредных» еврейских занятиях.

15

Fishman, David Е.Russia’s First Modem Jews.

16

Fishman,David Е.Russia’s First Modem Jews. P. 5.

17

Fishman,David E.Russia’s First Modem Jews. P. 81. Среди покровителей евреев из числа петербургских нотаблей в последние десятилетия XVIII и в начале XIX века были обер-прокурор А.В. Куракин, фаворит Павла I граф �.П. Кутайсов, будущий министр финансов Е.Ф. Канкрин, граф В.П. Кочубей и М.М. Сперанский, за которым закрепилась репутация филосемита.

18

Klier, John D.Russia Gathers Her Jews. P. 75, 76.

19

Непосредственной причиной введения двойного налога было плачевное состояние казны в результате войны и восстания Пугачева. Остается неясным, почему мишенью стали евреи. Налог был введен как временный, в отличие от двойного налога на иноверцев, в том числе и иудеев, в Османской империи, который был нормой.

20

Вопль дщери �удейской. СПб., 1803.

21

Более высокие темпы прироста еврейского населения в России отчасти объясняются ранними браками и традиционной структурой многодетной семьи, в то время как во многих странах Европы ситуация в этом отношении уже менялась. Но это, разумеется, не единственный фактор. Очевидно, что физические условия жизни евреев делали такой рост возможным, то есть не были слишком плохи.

22

РЎРј.:Magocsi, Paul Robert.Historical Atlas of Central Europe. Seattle: University of Washignton Press, 2002. P. 109.

23

Orbach, Alexander.The Development of the Russia Jewish Community 1881 — 1903 // Pogroms. P. 137—163, цитата — p. 161.

24

Еврейское население России по данным переписи 1897 года и по новейшим источникам. Пг., 1917. C. IX.

25

The Encyclopedia Britannica. 11thedition. \bl. XV, Cambridge University Press, 1911. P. 410;Grayzel, Solomon.A History of the Contemporary Jews. From 1900 to the Present. New York, Atheneum, 1969. P. 46.

26

О кампании в Германии в 1879—1881 годах против иммиграции евреев из русской части Польши см.:Hoffinann, Christhard.Geschichte und Ideologie: Der Berliner Antisemitismusstreit 1879/81 // Vorurteil und Völkermord: Entwicklungslinien des Antisemitismus / Wolfgang Benz und Werner Bergmann (Hrsg.). Freiburg, 1997. S. 219-251.

27

См.: Голос. № 26. 26 января 1866. (Передовица. Газета еще не раз возвращалась к этой теме.)

28

See:Stanislawski, Michael.Tsar Nicholas and the Jews. The Transformation of Jewish Society in Russia, 1825—1855. Philadephia: The Jewish Publication Society, 1983. P. 48. Причем изначально двойной рекрутский набор, как и в отношении поляков, должен был касаться лишь некоторых категорий евреев, но на практике охватил всех.

29

Далее будет показано, почему важно также обратить внимание на политику в отношении евреев на других окраинах империи.

30

В целом предполагалось, что евреи освобождаются от двойного налога с момента принятия одного из сословных состояний. К 1807 году двойной налог практически исчезает.

31

Помимо образцового ведения хозяйства немецкими колонистами учитывалось и практическое отсутствие языкового барьера, поскольку немецкий и идиш довольно близки.

32

См.: Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауз и �.А. Ефрон. Т. XI. СПб., 1893. С. 480—483;Chizuko Такао.The «Jewish Question» from a Regional

33

Stanislawski,Michael.Tsar Nicholas and the Jews. P. 15—16.

34

Петровский-Штерн Й.Евреи в русской армии. М., 2003.

35

Stanislawski, Michael.Tsar Nicholas and the Jews. P. 25. Цитируемый Станиславским раввин Барух Эпштейн пишет, что «эпоха кантонистов» скорее должна называться «эпохой грехов кагала» (Р. 123).

36

Над исследованием документов по этому вопросу сейчас работает Клиер.

37

Stanislawski,Michael.Tsar Nicholas and the Jews. P. 21.

38

Kieniemcz, Stefan.The Jews in Warsaw, Polish Society and the Partitioning Powers 1795—186111Polin. Vol. 3. Oxford, 1988. P. 120. Уже в период 1815— 1830 годов евреи составляли около четверти агентов тайной полиции в Царстве Польском.

39

Горизонтов Л.Е.Польско-еврейские отношения во внутренней политике и общественной мысли Российской империи (1831 —1917) // �стория и культура российского и восточноевропейского еврейства: новые источники, новые подходы: Матер, междунар. конф. М., 2004. С. 257—278.

40

Stanislawski, Michael.Tsar Nicholas and the Jews. P. 69—79.

41

Общий отчет, представленный Его �мператорскому Величеству по Министерству народного просвещения за 1842 г. // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1843. Часть XXXVIII. Отд. 1. С. 30.

42

Stanislawski, Michael.Tsar Nicholas and the Jews. P. 110.

43

Ibid. P. 185.

44

Я выражаю признательность В.О. Бобровникову за помощь при написании этого раздела.

45

Klier, John D. Russia Gathers Her Jews. P. 170.

46

См.: Краткая Еврейская энциклопедия. �ерусалим: Еврейский университет в �ерусалиме, 1994. Т. 7. Стлб. 382—385;Маг гид Д.Г.Евреи на южных окраинах России. Ч. 1. Евреи на Кавказе. Пг., 1918, а такжеЧерный �.Я.Горские евреи // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. 3. Отд. I. Тифлис, 1870;Анисимов �.Ш.Кавказские евреи-горцы // Сборник материалов по этнографии, издаваемый при дашковском этнографическом музее. Вып. 3. М., 1888.

47

Зарождение этой тенденции можно проследить еще в конце XVIII века, когда караимов, которых до 1830-х годов официально считали евреями, рескриптом от 18 июля 1795 года освободили от двойной подати, одновременно запретив принимать в свои сообщества евреев-равванитов. Позднее в 1827— 1828 годах караимов, сначала крымских, а затем литовских и волынских, освободили от воинской повинности. Между тем только в 1830-е годы их стали официально именовать не евреями, а «русскими караимами ветхозаветного исповедания» (См.: Тюркские народы Крыма. Караимы. Крымские татары. Крымчаки / Ред. С.Я. Козлов, Л.В. Чижова. Москва: Наука, 2003. С. 25). Критерии этого разделения евреев-инородцев и «местных» евреев не были четко определены, но род занятий не играл определяющей роли. На Кавказе занятия сельским хозяйством и ремеслами спасли часть местных евреев от выселения и дискриминации, но в Туркестане статус туземных получили евреи, занимавшиеся не только ремеслами, но и торговлей. Впрочем, это были достаточно крупные торговцы, а крупная купеческая торговля также рассматривалась властями как «полезное» занятие. Вероятно, решающую роль все-таки играл фактор отличия, отделенности от основной массы евреев западных окраин империи.

48

КагановичА Россия «абсорбирует» своих евреев: имперская колонизация, еврейская политика и бухарские евреи // АЬ 1трепо. 2003. № 4. Р. 301— 328. Каганович отмечает, что это уравнение евреев в правах с мусульманским и христианским населением произошло немедленно после завоевания, в то время как в Алжире французские власти осуществили эмансипацию евреев через 40 лет после завоевания, и не по собственной инициативе, а под давлением еврейского лобби в Париже (С. 314).

49

Тезис о сравнительной слабости антииудаистских и антисемитских мотивов в православии был впервые высказан еще в конце XIX — начале XX в. См.:Градовский Н.Д.Отношение к евреям в древней и современной России. Часть 1. Мотивы историко-национальные. С точки зрения русско-православ-ной церкви. СПб., 1891;Гессен Ю. Евреи в Московском государстве XV— XVII в. // Еврейская старина. 1915. № 7. С. 1—18, 153—172. Научные работы последних лет, подтверждающие этот тезис:Serov B.N.Les Juifs et le judansme dans les écrits polémiques des Slaves orientaux de la Rzeczpospolita (seconde moitié du XVIème-XVIIème siècle) //XVIIème siècle. 2003. № 3 (Juillet-Septembre 2003, 55ème année. Numéro spécial: «La frontière entre les chrétientés grecque et latine au XVIIème siècle. De la Lithuanie à l’Ukraine subcarpathique»). P. 501—514;Серов Б.Н.Представления о евреях и иудаизме в украинско-белорусской проповеди и полемике XVI в. // �ван Александрович Воронков — профессор-славист Московского университета. М., 2003. С. 58—85;Dmitriev М. Christian Attitudes to Jews and Judaism in Muscovite Russia: the Problem Revisited // CEU History Department Yearbook. 2001—2002. Budapest: Central European University Press, 2002. P. 21—41, a также сборник статей: Les Chrétiens et les Juifs dans les sociétés de rites grec et latin. Approche comparative. Actes du colloque organisé les 14—15 juin 1999 à la Maison des Sciences de THomme (Paris). Textes réunis par M. Dmitriev, D. Tollet et E. Teiro. Paris: Honoré Champion éditeur, 2003.

50

См.: Краткая Еврейская энциклопедия, �ерусалим (репринт — Москва, 1996). Т. 3. Стлб. 985—989; а также обзор литературы:Кац Беньямин.Непогасшие искры. Пленные евреи и русские субботники, (http://www.mahanaim.org/ historv/givur/evrei.htm — посещение — 02.11.2005.)

51

KlieryJohn D.State Policies and the Conversion of Jews in Imperial Russia // Of Religion and Empire. Missions, Conversion, and tolerance in Tsarist Russia / Robert Geraci and Michael Khodarkovsky, eds. Ithaca and London: Cornell University Press, 2001. P. 92—112, особенно p. 100—103.

52

Klier, John D.State Policies and the Conversion of Jews in Imperial Russia. P. 112.

53

Klier, John.«Traditional Russian Religious Antisemitism» — A Useful Concept or a Barrier to Understanding? // The Jewish Quarterly. 1999. \bl. 29. Summer. P. 29— 34, цитата — p. 31.

54

ГА РФ. Ф. 109 (Секретный архив). On. 3. Д. 2319. Л. 3—10. Цит. по:Nathans,Benjamin.Beyond the Pale. The Jewish Encounter with Late Imperial Russia. Berkeley, etc., University of California Press, 2002. P. 369.

55

См.:Klier, John D.Imperial Russia’s Jewish Question. P. 32—66.

56

Klier;John D.Imperial Russia’s Jewish Question. P. 67.

57

Конфликт, наряду с уже традиционным спором об уместности употребления слова «жид», касался и поднятого П. Кулишем вопроса о том, почему евреи предпочитают ассимилироваться в русскую, а не украинскую культуру. «Сион», среди прочего, осуждал украинский сепаратизм и призывал к единству образованной публики в России. См.:Миллер А.«“Украинский вопрос”...». С. 87—89;Serbyn R.The «Sion» — «Osnova» Controversy of 1861—1862 / Ukrainian-Jewish Relations in Historical Perspective. Edmonton, 1977.

58

Zipperstein, Steven J.The Jews of Odessa. A Cultural History, 1794—1881. Stanford: Stanford University Press, 1986. P. 96. (См. русский перевод:Ципперштейн С.Евреи Одессы: �стория культуры. 1794—1881. М.; �ерусалим, 1995).

59

См.:Слиозберг Г.Б. Дела минувших дней. Записки русского еврея. Т. 2. Париж, 1933. С. 146.

60

В частности, благодаря этой мере возникла «сахарная империя» Бродских, которая в кратчайший срок превратила сахар из предмета роскоши в часть повседневного употребления всего населения, в том числе и крестьянства.

61

Об этой задаче писал царю и наместник Царства Польского Н.О. Сухоза-нет в июле 1861 года: «Произвести разрыв братства между евреями и христианами... всеми мерами достигнуть должно стараться». См.: Переписка наместников Королевства Польского в 1861 году Wroclaw; Warszawa; Krak6w, 1964. С. 233.

62

Польская публицистика давала этому почву — см., например, о призывах Элизы Ожешко к сотрудничеству поляков и евреев в западных губерниях:Phillips,Ursula. The «Jewish Question» in the Novels and Short Stories of Eliza Orzeszkowa // East European Jewish Affairs. 1995. \bl. 25. N° 2. P. 69—90.

63

О том, как попытка введения латиницы для русинов в Галиции послужила одним из толчков к запрету публикаций латиницей на украинском и белорусском в Российской империи см.:Миллер А.Язык, идентичность и лояльность в политике властей Российской империи // Россия и Балтия. Остзейские губернии и Северо-Западный край в политике реформ Российской империи. 2-я половина XVIII — XX в. М., 2004. С. 142—155;Miller A., Ostapchuk О. The Latin and Cyrillic Alphabets in Ukrainian National Discourse and in the Language Policy of Empires // History of Ukraine as a Laboratory of Post-Modern / Kasianov G., Ther Ph., eds. (в печати); а также главу 3.

64

Материалы комиссии по устройству быта евреев. СПб., 1874. С. 1—2.

65

Ыеймю уа^ГуЬ^ 151огцси агс�ууаз (Литовский государственный исторический архив). Ф. 378. ВБ. 1867 г. Д. 1482. Л. 2—6, 30—34 об. (Я благодарен Михаилу Долбилову за эту цитату.)

66

См.: Московские ведомости. № 143. 8 июля 1866 г. Цит. по:Катков М.Н.Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1866. М., 1897. С. 294.

67

В 1864 г. Виленский генерал-губернатор М.Н. Муравьев явочным порядком преобразовал некоторые казенные начальные училища для евреев в «народные» еврейские школы: специальные предметы, включая религиозное обучение и иврит, были заменены усиленным преподаванием русского языка и правописания. См. подробнее:Klier J.Imperial Russia’s Jewish Question, 1855— 1881. P. 222-244.

68

См.: Московские ведомости. № 143. 8 июля 1866 г. Цит. по:Катков М.Н.Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1866. М., 1897. С. 293. �з статьи видно, что Катков считает условием возникновения у евреев «честного русского гражданского чувства» не отказ от веры, а распространение среди них русского языка и правовую эмансипацию евреев; все примеры Каткова — это страны, где такая эмансипация уже была в основном проведена.

69

См.: Московские ведомости. № 53. 10 марта 1866 г. Цит. по:Катков М.Н.Собрание передовых статей... 1866. С. 153.

70

Там же. С. 155.

71

Наиболее видная роль в этой деятельности принадлежала барону Евзе-лю Гинзбургу, а затем его сыну Горацию.

72

См.: Краткая Еврейская энциклопедия. Т. 7. Стлб. 333—334;Slezkine Yuri.The Jewish Century. Princeton, Princeton University Press, 2004. P. 123—124.

73

Гессен Ю.�.�стория еврейского народа в России: В 2 т. Д., 1925—1927. Т. 2. С. 155-159, 208.

74

Nathans,Benjamin.Beyond the Pale;Натане Б.Конфликт, община и евреи в Санкт-Петербурге конца XIX в. // Российская империя в зарубежной историографии. С. 634—887.

75

Общее население Сибири выросло в период между 1897 и 1911 годом с 4 889 633 до 8 393 469 человек, а еврейское с 33 704 до 53 971. Нужно, впрочем, иметь в виду, что довольно многочисленны были нелегально проживавшие в Сибири евреи.

76

Klier J.Imperial Russia's Jewish Question, 1855—1881. P 299.

5 - 3049

77

В частности, такое предложение содержалось в меморандуме по еврейскому вопросу киевского генерал-губернатора А.М. Дондукова-Корсакова Александру � от 26 октября 1872 года. См.:Klier J.Imperial Russia’s Jewish Question, 1855—1881. P. 203.

78

Накануне Первой мировой войны в Галиции с ее 8 миллионами населения жили 872 тысяч из общего числа в 2084 тыс. габсбургских евреев. См.:Himka,John-Paul.Dimentions of a Triangle: Polish- Ukrainian-Jewish Relations in Austrian Galicia11Polin (Studies in Pblish Jewry). 1999. V. 12. P. 25—48.

79

Feldman,David.W&s Modernity Good for the Jews? // Modernity, Culture and «the Jew» / Bryan Cheyette and Laura Marcus, eds. Cambridge, UK: Polity Press, 1998. P. 171 — 187, цитата — p. 172. Большую роль в росте подозрительности в отношении евреев как в среде бюрократии, так и в общественном мнении сыграла публикация в 1869 году в Вильне Яковом Брафманом знаменитой «Книги кагала», которая вскоре была переиздана и в Петербурге.

80

«В Российской империи не было способа определить степень правовой дискриминации, потому что не существовало общего стандарта, применимого ко всем подданным. Все, за исключением самого царя, принадлежали к группам, которые подвергались тем или иным видам дискриминации». Это наблюдение Юрия Слезкина остается во многом справедливым и в отношении пореформенной России. См.:Slezkine, Yuri. The Jewish Century. P. 110 (Цит. по:Слезкин Ю.Эра Меркурия. Евреи в современном мире. М.: НЛО, 2005. С. 150).

81

Volkov, Sulamit.The Rise of Popular Antimodemism in Germany: The Urban Master Artisans 1873—1896. Princeton University Press, 1978. P. 329—330.

82

Rieber, Alfred.The Sedimentary Society // Russian History. 1989. Vol. 16. № 2—4. Festschrift for Leopold Haimson / Ed. by R. Whitman. P. 353—376.

83

Первый погром на территории Российской империи произошел в Одессе в 1821 году, следующий крупный погром был там же в 1859 году. Также в Одессе произошел особенно жестокий погром 1871 году. Здесь погромы стали частым явлением задолго до 1880-х годов. Главную роль в них играли поначалу местные греки, реагировавшие таким образом на возраставшую конкуренцию со стороны евреев. См.:Klier, John D.The Pogrom Paradigm in Russian History// Pogroms. P. 15—18.

84

Таким образом, подавляющее большинство погромов в Российской империи произошло в период кризиса после цареубийства или во время революции.

85

См.:Rogger, Hans.Conclusion and Overview // Pogroms: Anti-Jewish Violence in Modem Russian History. P. 314—371.

86

Horovitz, Donald L.The Deadly Ethnic Riot. Berkeley, 2001. Горовиц определяет этнический бунт как «отражение этнического конфликта с помощью насилия», «которое происходит спонтанно, не в ответ на распоряжения властей, но как реакция на остроту момента и чувства участников» (Р. 13—14).

87

Bauman, Zygmunt.Allosemitism: Premodem, Modem, Postmodern // Modernity, Culture and В«the JewВ». P. 144.

88

См.:Podbolotov, Serguei.«And the Entire Mass of Loyal People Leapt Up»: The Attitude of Nicholas II towards the Pogroms // Cahiers du monde russe. 2004. Nfol. 45. P. 193—208;Idem.«True Russians»’ against the Jews: Right-Wing Anti-Semitism in the Last Years of the Russian Empire, 1905—1917 //Ab Imperio. 2001. Nfol. 3. P. 191—220. См. также:Степанов С.А.Черная сотня в России. М., 1992. Согласно Степанову, который использовал данные полицейских дознаний, в ходе погромов в октябре 1905 года погибло 1622 человека, а 3544 были ранены. Определить национальность удалось лишь в отношении 75% убитых и 73% раненых. Степанов заключает, что среди погибших было 711 евреев, а среди раненых — 1207; православных (русских, украинцев и белорусов) погибло 428 человека и 1246 было ранено; 47 погибших и 51 раненый были армянами.

89

«�спользование одного и того же термина для обозначения явлений, разделенных веками, скрывает не меньше, чем раскрывает», — замечает 3. Бауман о неизбирательном использовании термина «антисемитизм». (Baumann, Zygmunt.Allosemitism: Premodem, Modem, Postmodern. P. 145). Это верно и в отношении использования термина «погром».

90

Rogger, Hans.Conclusion and Overview. P. 332—338.

91

См. описание поведения властей во время погрома иностранных подданных в Москве в 1915 году:Lohr;Eric.Nationalizing the Russian Empire. The Campaign against Enemy Aliens during the World War 1. Cambridge, MA, 2003. Гл.2.

92

См., например:Ohs, Michael.Tsarist Officialdom and the Anti-Jewish Pogroms in Poland // Pbgroms. Anti-Jewish Violence in Modem Russian History. P. 164—190.

93

Царь отказал в помиловании 78 погромщикам, его решения в отношении еще 147 неизвестны, в 1713 случаях прошения о помиловании были удовлетворены(Степанов С А.Черная сотня в России. С. 82). См. также:Podbolo-tov S.And the Entire Mass of Loyal People Leapt Up.

94

Власти знали, что погромы особенно часто происходили в неделю после Пасхи и в другие праздники, сопровождавшиеся обильным употреблением алкоголя.

95

Я благодарен Дж. Клиеру за указание на это обстоятельство.

96

Baumann, Zygmunt.Allosemitism: Premodern, Modem, Postmodern. P. 152.

97

Русский национализм весьма внимательно изучал разные аспекты германского опыта. Стремление к созданию «общерусской нации», включающей всех восточных славян, во многом было откликом на строительство немецкой нации, и методы нациостроительства часто заимствовались (необязательно успешно) у немцев.

98

Sorkirt, David.The Impact of Emancipation on German Jewry // Assimilation and Community: the Jews in Nineteenth-Century Europe / Jonathan Frankel and Steven J. Zipperstein, eds. Cambridge, Cambridge University Press, 1992. P. 179.

99

Baumann, Zygmunt.Allosemitism: Premodem, Modem, Postmodern. P. 150.

100

Klier, John D.Imperial Russia’s Jewish Question, 1855—1881. P. 203.

101

Armstrong,John A.Mobilized and Proletarian Diasporas // The American Political Science Review. 1976. Vol. 70. P. 393—408;Slezkine, Yuri. The Jewish Century;Penslar, Derek J.Shylock’s Children: Economics and Jewish Identity in Modem Europe, Berkeley: University of California Press, 2001.

102

Slezkine, Yuri.The Jewish Century. P. 118.

103

Slezkine,Yuri. The Jewish Century. P. 122.

104

Нужно отметить, что особенностью русского антисемитизма начала XX века, в сравнении с немецким антисемитизмом была относительная слабость расового мотива. Это признает и Х.-Д. Лёве, в целом склонный скорее преувеличивать, чем преуменьшать русский антисемитизм. См.:Lowe, Heinz-Dietrich.The Tsars and the Jews. Reform, Reaction and Anti-Semitism in Imperial Russia, 1772—1917. Harwood Academic Publishers, Chur, 1993. P. 282—284. О расовом антисемитизме в России см.:Weinerman, Eli.Racism, Racial Prejudice and Jews in Late Imperial Russia // Ethnic and Racial Studies. 1994. Nfol. 17. № 3. July. P. 442-495.

105

i°6 Штиглица, занимавшего 13 лет пост председателя Петербургского биржевого комитета, называли «королем Петербургской биржи». См.:Ананьин Б.В.Банкирские дома в России 1860—1914 гг. Очерки истории частного предпринимательства. Л.: Наука, 1991. С. 14—15.

106

Сборник программ политических партий в России. Вып. VI» СПб., 1906. С. 20.

107

Наряду с ростом враждебности к евреям и их правовой дискриминацией важным побудительным мотивом была бедность. Массовая еврейская эмиграция происходит в это время и из Галиции. Резкий рост эмиграции именно в этот период связан и с открытием пароходного сообщения с Новым Светом, что сильно сократило и удешевило путешествие. Еврейская эмиграция не была уникальной — в Америку в это время перебираются также миллионы итальянцев, ирландцев.

108

Haberer, Erich. Jews and Revolution in Nineteenth Century Russia. Cambridge: Cambridge University Press, 1995. P. 256—257.

109

nüKlier, John D.Why Were Russian Jews Not Kaisertreu? // Ab Imperio. 2003. N9 4. С. 41—58. Вообще заметим, что феномен лояльности габсбургских евреев уникален, поэтому сама формулировка вопроса не вполне корректна. Скорее, надо обсуждать природу феномена еврейской лояльности в Австро-Венгрии.

111

Лояльность евреев правящей династии в империи Габсбургов рождалась в том числе и из убеждения, что здесь с ними обходятся много лучше, чем в империи Романовых.

112

МиллерА.«“Украинскийвопрос”...». С. 87—89;Klier, John D.The Jew as Russifier: Lev Lavanda’s Hot Times // Jewish History and Culture. 2001. \bl. 4. JSfe 1. Summer. P. 31—52;Weeks,Theodore. Polish «Progressive Antisemitism», 1905—1914I IEast European Jewish Affairs. 1995. \bl. 25. № 2. P 49—68, особенно p. 52—55.

Даже А.Ф. Кони высказывался против отмены ограничений Советом министров, а не Думой, из опасения, что ответственность за погромы, которые могли быть спровоцированы этим решением, ляжет на правительство. См.:Кони А.Ф.Собрание сочинений. Т. 2. М., 1969. С. 367.

Обращения немецкого командования к российским евреям, начинавшиеся со слов «Мои дорогие евреи», подливали масла в огонь.

113

РЎРј.:Feldman, David.Was Modernity Good for the Jews? P. 173.

114

�ной точки зрения придерживается Б. Натане, считающий, что «нет смысла объяснять русские страхи относительно присутствия евреев в институтах гражданского общества как предосторожность или упреждающую реакцию на современные тенденции в других странах Европы» (Nathans,Benjamin.Beyond the Pale. P. 380). Однако его аргумент в данном случае представляется неубедительным, особенно на фоне его собственного анализа того, как двумя десятилетиями ранее ссылка на европейские тенденции была общим местом и главным аргументом в пользу эмансипации в российских дебатах конца 50-х и начала 60-х годов (Ibid. Р. 369—370).

Джерело: РђР»РµРєСЃРµР№ Миллер. Р�мперия Романовых Рё национализм: СЌСЃСЃРµ РїРѕ методологии исторического исследования. - Рњ.: РќРѕРІРѕРµ литературное обозрение, 2006. – 248 СЃ.

Зауважте, що нумерація приміток може не співпадати.

Коментарі

Додати коментар

Захисний код
Оновити

SocButtons v1.5

 

Більше про ПОДЯКУ

Схожі матеріали

  • Відео

Останні матеріали

День в історії

Події на сьогодні не додані
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5

archiv

Центральный государственный исторический архив УССР в Киеве. Путеводитель. Киев, 1958. 348 с.

 

  

 

  

 РђРЅРЅР° Рейд. Р›С”нінґрад. - РљРёС—РІ, 2012. - 493 СЃ.

 

Журавльов Д.В. Хто є хто в українській історії / Денис Володимирович Журавльов; худож. А. Єрьоміна. - Харків. - 2011. - 416 с.

 

Максим Яременко, Спеціальні історичні дисципліни: Навч.  РїРѕСЃС–Р±РЅРёРє. Аграр Медіа Груп, 2010. 

Єжи Топольський. Як ми пишемо і розуміємо історію. Таємниці історичної нарації / Пер. з польськ. Надії Гончаренко, наук. ред. Юрія Волошина. Київ: «К.І.С.», 2012. 400 с.

December 2014
Mo Tu We Th Fr Sa Su
1 2 3 4 5 6 7
8 9 10 11 12 13 14
15 16 17 18 19 20 21
22 23 24 25 26 27 28
29 30 31 1 2 3 4
Украина онлайн і